— У нас вечером очень ответственное мероприятие, — Дэйв присел на краешек стола и начал таскать ломтики салями. — Встреча с людьми из головной компании. Нам надо выйти, поулыбаться, произвести хорошее впечатление. Это благотворительная акция, на которой мы должны будем подарить что-то какому-то там фонду для аукциона, и дать небольшой бесплатный концерт. Всего запланировано пять песен.

— А что за зал будет? Или опять автостоянка? — скривился Георг.

— Это магазин. Вирджин мегастор. Само действо будет в магазине, а выступление на улице.

— Том, — захохотал Билл. — Не забудь взять с собой побольше кепок для подаяний. Чур мне красную! Она идеально подходит под цвет моих глаз.

— Билл, это серьезное мероприятие, подумай, что ты можешь им подарить? — строго произнес Дэвид.

— Ничего. Мне все дорого. Заработано кровью и потом. Если тебе что-то надо подарить от моего имени, сходит и купи. Почему я должен что-то покупать себе, а потом кому-то дарить?

— Потому что от этих людей зависит твое будущее.

— Да, конечно! Мое будущее зависит от выступлений на автостоянках и около магазинов! Точно! Петь для двадцати человек, пятнадцать из которых приехали с нами из Германии, — это то, о чем я мечтал всю жизнь!

— Ты, кажется, забываешься.

— Дэйв, а на кой я тебе вообще сдался сегодня? У меня сегодня планы. Другие. Ты обещал нам свободный вечер. А у тебя и без меня все прекрасно получается. Смотри-ка, как вы красиво обстряпали тему братской любви для «Браво»… Все в шоколаде, один я тут в дерьме по уши!

— Ооо, — сладко-сладко протянул Йост голосом кота, который увидел неповоротливую канарейку. — Ты предпочитаешь, чтобы весь мир узнал, какая ты мразь, что оставил брата без еды в пустой квартире с температурой и свалил к любовнице? А может к любовнику? Ишь морда, как светится! Так хорошо было, Билли, что за две недели о брате и не вспомнил ни разу, не посчитал нужным не то чтобы приехать, а даже позвонить? А, мальчик? От звездной болезни не тошнит? Или в брате конкурента почувствовал? Две недели все СМИ только и кричали о нем, а о тебе позабыли? Решил заранее…

Внутри все закипело. Билл, словно выпущенное из пушки ядро, подлетел к Дэвиду, но ударить не успел. Йост одной рукой перехватил занесенный кулак, а второй раскрытой ладонью накрыл его лицо и с силой оттолкнул, сбивая падающим телом стоящие стулья и гитары. Вроде бы и ударил, и не ударил, но со стороны, наверное, всё выглядело очень унизительно. А потом он услышал еще один удар. И что-то тяжелое скрипнуло по полу, что-то мягкое упало, сбивая мебель в другом конце комнаты.

— Охуел?

Билл удивленно распахнул глаза и увидел, как совсем рядом, спиной к нему стоит Том, чуть расставив ноги. А на полу метрах в трех лежит испуганный Дэвид и держится за разбитую губу.

Убедившись, что никто в драку больше лезть не собирается, Том повернулся к Биллу и протянул руку.

Тот не заставил просить себя дважды. Вцепился в родную теплую ладонь, а потом не удержался и крепко обнял, торопливо, глотая слова, зашептав ему в ухо:

— Я не знал, правда. Я не знал… Я звонил. Я думал, ты опять в Италию улетел. Мне никто не сказал, что ты в больнице. Я только через неделю случайно узнал. Думал, что ты не хочешь меня видеть. Думал, что ты сказал, чтобы меня не пускали. Я хотел поехать. Я боялся, что ты прогонишь. Я бы не вынес…

Том улыбался ему в плечо. Гладил по спине. Потом повернулся к присутствующим, закрыв брата собой.

— Дэвид, разве ты не сказал Биллу, что я в больнице?

— Я твоя секретарша что ли? — огрызнулся мужчина, аккуратно промокая салфетками кровь.

— А вы? — переводит взгляд с притихшего Георга на потупившегося Густава.

— Мы, если честно, думали, что Дэвид позвонит, — пробурчал Густав.

— Решили, что если Билла нет до сих пор, значит, он отказался приезжать, — еще тише ответил Георг.

— Том, мы не знали, что ему никто ничего не сказал, — кивнул Густав. — Вы со своими терками…

— Никто лезть не хочет, — поддакнул Георг.

Том опять обнял его:

— Прости меня.

С Йостом они потом напились и помирились. Хотя Дэвид вроде бы даже остался рад, что так удачно получил по морде — затяжной конфликт близнецов достал всех, включая высшее руководство, а сейчас дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. По крайней мере, братья сидели рядом, издевались друг над другом и хохотали, а не крысились по углам, как обычно.

Трудовые будни внесли небольшие коррективы в перемирие. Билл порхал, громко ржал и доставал всех своей неуёмной активностью. Том был спокойным и грустным, немного отстраненным. Младший близнец, помня о предыдущих ошибках, старался лишний раз брата не напрягать, зато по полной отрывался на Густаве или Георге, выливая на них так неожиданно обрушившееся на него счастье. Друзья стойко терпели его пару часов, а потом разбегались, как тараканы по щелям. Тот строил трагичную рожицу и упархивал куда-нибудь еще. Том от него не прятался, не сторонился, но некоторая прохладность все равно чувствовалась. Билл не торопил его. Главное, что Том подпустил к себе, а там уж он его обратно как-нибудь приручит. И только одно отравляло его радость — Том продолжал бухать. Много и постоянно. Каждый вечер. Билл подозревал, что именно в этом и кроется апатия брата — на следующий день ему так плохо, что не до общения. И он придумал! Идея была сильно идиотской, к тому же чреватой серьезными последствиями для организма, но что не сделаешь, чтобы отучить старшего от спиртного.