— Ты же знаешь…

— Хочу услышать от тебя.

Билл опустил голову и пробормотал:

— Мне же надо было знать, как у тебя дела, а отловить всю информацию в газетах и по телевизору я не мог. Пришлось идти в Интернет и искать место, где народ работает оперативнее меня… По крайней мере, они знали, где искать… А ты?

— Я там еще зимой зарегистрировался. Смотрел, что пишут про нас с Луизой, нашли ее или нет, есть о ней хоть что-нибудь… Потом долго не ходил. Заглядывал изредка — сплетни посмотреть, отчеты, фотографии с концертов, наши интервью… А в больнице так скучно стало, решил почитать чего-нибудь… Смотрю, а ты на форуме вовсю резвишься. Я по твоим сообщениям-темам походил, понял, что ты узнал неделю спустя, сильно переживаешь. Но я почему-то решил, что ты не звонишь из принципа, хочешь быть в курсе, но категорически не хочешь звонить. И я не стал тебя беспокоить.

— Ты такой дурак, — ткнулся Билл ему в плечо лбом, широко улыбаясь. — Да я места себе не находил!

— Так почему же ты не позвонил? Я ждал тебя.

— Я боялся. Правда, боялся. Адель говорила, чтобы я позвонил, ехал, а я, как представлю, что ты меня за дверь при всех выгоняешь, так ноги прорастали в паркет.

— Ты такой дурак, — обнял его Том, вздохнув.

— За это надо выпить! — неожиданно для себя поднял Билл бутылку.

Они чокнулись. Выпили.

— Я тебя в номер на себе не понесу, тут брошу, — пригрозил Том.

— Тут нельзя. У нас еще четыре концерта, а тут кондиционер, я простыну, заболею и умру. Скажи, а как ты в больницу попал? Ведь герр Шмидт говорил, что это обычный бронхит.

— Как-как… Ты ж умный! Кроме конфет и дисков ничего из еды мне не купил. Я вечером до холодильника дополз — есть нечего. Позвонил Георгу, попросил, чтобы он мне завтра продуктов привез. Лег спать… Потом ничего не помню. Очнулся в больнице через несколько дней. У медсестры спросил про тебя, она сказала, что ты не приходил и не звонил.

— Прости меня, — потерся Билл носом о его плечо, потом щекой, виновато заглядывая в глаза. Коснулся своей бутылкой его и сделал несколько шумных глотков.

— Я прощу тебя. Но при одном условии. Ты прекратишь пить.

— Идет. Только и ты тоже.

— А я не пью.

— А это что?

— Чай. Успокоительный, — Том протянул ему свою бутылку.

Билл усмехнулся и понюхал горлышко. Пахло мятой. Он сделал глоток. Чай с травами.

— Что?!! — завопил он на весь этаж, подскакивая с дивана. Тело резко повело в сторону, и Билл приземлился в кадушку, ухватившись за пальму, сорвав гардину, которая накрыла его с головой, как покрывало. — Я себя травлю, как последний идиот, а он тут чаевничает?! — Попытался выпутаться он из ткани. — Нет! Вы видели, какой гад! Брата спаивает! И ведь, сволочь, ни слова не сказал! Я чуть не умер! — Предпринял еще одну попытку встать, но опять свалился в кадушку. — Нет! Я умер! Отравился! Не сплю! А он… А он!!! Он…

— Не ори, — зашипел Том, закрывая ему рот ладонью. — Заткнись, Билл! Я просто сегодня сменил виски на чай. Только сегодня. В смысле, решил, что хватит травить организм, и стал пить успокоительный чай. Не ори, люди спят! Пойдем в номер, пока ты тут не убился.

Том с трудом поднял его, положил руку на плечо и подхватил за талию. Билл, словно почувствовав себя в безопасности, несколько провис, вцепившись в ремень на его джинсах. Так они и шли, довольные, до лифта, чтобы спуститься на свой этаж.

В номере Том стянул с брата футболку и джинсы с кроссовками, достал из мини-бара сок и воду, обещал попозже занести обезболивающее на завтра. Билл блаженно улыбался, влюбленным взглядом следя за каждым его движением.

— Всё, спи, — остановился он в дверях, положив руку на выключатель. — Я попрошу, чтобы тебя завтра не будили как можно дольше.

— Том, — простонал Билл. — Том… А что ты мне написал и не успел отправить? — почему-то именно сейчас для него это было очень важно.

Он покачал головой, улыбнувшись.

— Тебе не надо этого знать. Спи.

— Пожалуйста, Том.

— Ты уверен? Даже если мой ответ тебе не понравится?

— Скажи мне правду.

— Я написал: «Мне без тебя тоже плохо. Ты мне очень нужен. Только дай мне немного времени и не спрашивай ни о чем».

— Я не буду, клянусь.

— Спи.

— Тоооом… Тооом…

— Ну что?

— А твой ник там Твое Отражение, да?

— Да, спи, — фыркнул Том сквозь тщательно замаскированную улыбку.

— Я знал… Меня всегда тянуло к Моему Отражению…

Том усмехнулся и погасил свет. Билл улыбнулся, крепко обнял вторую подушку, словно обнимая брата. Брата, который обещал вернуться.

Глава 20.

Громкая музыка била по ушам так сильно, что внутренние органы неприятно вибрировали, а кровь пульсировала в венах в такт какой-то очередной навязчивой композиции. Билл потягивал через соломинку безалкогольный коктейль и хохотал над анекдотами, которые в лицах рассказывал Георг. Друг строил такие умильные рожи, что, если бы молчал, все равно бы веселил окружающих. Том сидел напротив. Вроде бы улыбается, но как-то странно, чему-то своему.