Прошло несколько дней, и к ним в гости приехал ближайший сосед и приятель отца барон Алекс Гарт в сопровождении двух воинов в броне.

– Вот, приходится таскать с собой охрану, – сказал он отцу слегка смущенно. – На дорогах стало неспокойно. Ты тоже, Рон, не вздумай мотаться по дорогам один. Если что, я твою девочку одну не оставлю, но по нынешним временам из меня защитник плохой, сам не знаю, что со мной будет.

– Пошли, перекусим с дороги, – предложил отец. – Опрокинем по кувшинчику вина и поговорим. А за твоими людьми присмотрят и накормят, можешь не сомневаться.

Мужчины поднялись в трапезный зал, куда им из кухни быстро принесли хлеб, жареное мясо и вино. За едой говорили мало, а подкрепившись, направились к отцу, прихватив кувшины с остатком вина с собой. Альда специально перебралась в смежное помещение, откуда их разговор был прекрасно слышен, для вида занявшись рукоделием.

– Твой направился у Мартину? – спросил отца гость.

– Направился, – ответил отец. – До сих пор себя корю за то, что не проявил достаточно твердости и не заставил его остаться. И сам может погибнуть из-за чужой гордыни, и всю семью погубить.

– Ты не веришь в успех герцога?

– Не верю. Самовольный захват герцогского трона – это пощечина королю. А нашему королю всего лишь немногим больше пятнадцати лет, да и гонору у него, говорят, изрядно. Его отец еще, может быть, и признал бы, чтобы потом как-то убрать без риска ввязаться в войну с Мехалом. Я не сомневаюсь, что сейчас вмешательство короля приведет к войне. Мехал к ней уже давно готов, а тут такой удобный момент!

Они еще долго говорили и, когда барон Гарт покидал их замок, вид у него был озадаченный и угрюмый. Отец как в воду глядел. Прошло лишь несколько дней, и их проездом навестил один из очень дальних родственников матери Альды шевалье Рошак, имение которого располагалось где-то в районе Сакских гор.

– С меня довольно, – заявил он хозяевам после трапезы. – Пусть Мартин и дальше бодается с королем, но это уже без меня. Этот новый герцог, который неизвестно откуда вынырнул, захватил столицу и, по слухам, собрал большое войско. И это без всякой поддержки короля. А поддержка еще, несомненно, будет. Вне зависимости от того, кто из них победит, лучше сейчас держаться от Ордага подальше. Мехал, глядя на этот бардак, дома точно не усидит. А драться с сатхемцами, когда половина герцогов готова ударить короля в спину… А твоего сына я не видел, извини. Теперь заберусь к себе и буду тихо сидеть. Может и пронесет: не такая уж я важная птица, чтобы попасть в коронные списки. [Списки лиц, уличенных в преступлении против короны.]

Беглец уехал, и потянулись дни, наполненные тягостным ожиданием. Еще большее смятение принес визит представителя магистрата города Паршин Ставра Кроне. Он приехал в сопровождении отряда стражи и зачитал обитателям замка указ нового герцога, в котором тот призывал всех, принимавших участие в мятеже, сложить оружие и отдаться на герцогское правосудие.

– Мой вам совет, господин барон, как можно скорее заканчивать этот бунт. Право, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Я его и не начинал, – с тоской в голосе ответил барон. – А сын… Если еще жив и до сих пор не вернулся, как я могу на него повлиять?

– Это да, – с сочувствием в голосе сказал Кроне. – Тогда готовьтесь к неприятностям. Те, кто не изъявят покорности сейчас, под указ об амнистии уже не попадают. Раз вы лично в мятеже участия не принимали, вам грозит только потеря титула и имения.

– А что вы можете сказать насчет имущества?

– В таких случаях этот вопрос решает новый хозяин имения. Обычно оставляют личные вещи и оружие, коней своих сможете взять. Вся казна должна остаться в замке.

Кроне и его охрана направились дальше к соседям, а на следующий день во двор замка въехала карета в сопровождении десятка хорошо вооруженных всадников. На дверце кареты Альда разглядела герб графа Севоржа.

Барон сам встречал гостей и предложил руку появившейся из кареты пожилой женщине.

– Это моя дочь, Альда, – представил он девушку рослому молодому человеку и опирающейся на его руку женщине, когда все вошли в замок. – А это, Альда, наши гости: баронесса Алисия Лоран и сопровождающий ее шевалье Крон Хоган.

– У вас красивая дочь, барон, – благосклонно кивнула баронесса.

Увидев ее вблизи, Альда поняла, что ошиблась с возрастом. Судя по лицу, гостье было лет семьдесят, не меньше. Все прошли в трапезный зал, где слуги уже поспешно накрывали стол. Из завязавшейся беседы Альда поняла, что баронесса была матерью графини Севорж и гостила у дочери, когда в провинции разразился мятеж. Граф нового герцога не поддержал и остался верен королю, из-за чего его замок подвергся кратковременной осаде, а визит к родственникам Алисии Лоран затянулся. От баронессы они узнали, что пять дней назад было сражение, в котором войско Мартина было разбито, а он сам погиб. Сейчас она возвращалась домой в сопровождении солдат графа. А шевалье Крон этими солдатами командовал и отвечал за ее безопасность. Узнав, в какую переделку попали хозяева из-за выходки младшего Буше, баронесса искренне огорчилась.

– Поверьте, барон, – с сочувствием произнесла старая дама. – Если бы я могла, я бы ради вас и вашей дочери прервала путешествие и попыталась повлиять на герцога, но мой возраст это сделать уже не позволяет. Могу посоветовать обратиться к мужу моей дочери. Новый герцог, знаете ли, ценит верных королю дворян и, скорее всего, прислушается к его словам.

– Спасибо за добрые слова, баронесса, – со вздохом сказал барон. – Я виноват в проявленном малодушии и готов понести наказание. Жаль, что вместе со мной пострадает и дочь, но тут уже ничего не поделаешь.