– Пошли на стену, - сказал Сергей Лансу.
– Командовать боем можно и оттуда, а там гораздо больше увидим и от стрел не нужно прятаться.

На стене к ним присоединился уже переодевший чистую одежду и поевший генерал Морн.

– Маловато у вас бойцов, господа!
– выразил он свое опасение, перегнувшись через стену.
– В траншеях стрелки? Где только столько набрали! Придумано хитро, не спорю, и потери враг понесет большие. Но если им удастся прорваться, будет бойня. От стрелков в сече толку мало, а пехотного прикрытия у вас немного. Может быть, использовать нас?

– Я думаю, сегодня мы обойдемся своими силами, - сказал ему Сергей.
– А ваши пусть отдыхают. От измученных людей в бою толку не много. А те люди, что внизу, у нас не единственные. Смотрите, сатхемцы идут совсем без охранения.

– А кого им здесь опасаться?
– пожал плечами Морн.
– Нам было не до контратак, а вас они встретить не ожидали. Как и я, впрочем. Как вам удалось взять Валенту?

– Мы не только Валенту захватили, генерал, - сказал Севорж.
– Но и еще три города. А этой ночью захватим пятый.

– Почему ночью?
– удивился Морн.
– Кто же воюет по ночам, тем более сейчас, когда ни зги не видно?

– Мы воюем!
– рассмеялся Сергей.
– Мы вообще многое делаем иначе. Смотрите, остановились и, кажется, собираются выслать парламентера. Большое войско. Только здесь тысяч шесть, а хвост колонны еще за холмами.

– За нами гнались тысяч семь-восемь, - сказал Морн.
– Мы их, конечно подсократили, но не очень сильно. Действительно, парламентер. А для чего выезжать ему навстречу?

– Чтобы не увидел лишнего, - пояснил Севорж.
– Нам с ними разговаривать не о чем, но закон свят, так что его сейчас просто завернут к своим.

Было видно, как три кавалериста встретили парламентера на полпути до укреплений, о чем-то поговорили и повернули обратно к своим. Всадников пропустили через узкий проход в укреплениях, который тут же начали заваливать обрубками деревьев и мешками с песком.

– Отводят кавалерию, - сказал Морн, наблюдая за действиями неприятеля.
– Правильно. В таком бою ей места нет. Сейчас должны начать разворачивать пехоту. Это надолго.

– Пусть разворачивают, - сказал Сергей.
– Нам спешить некуда. А вы пока расскажите, что там у вас произошло.

С полчаса генерал рассказал о сражении под стенами Дарка.

– Все надо менять в этом королевстве!
– сказал Сергей, дослушав рассказ.
– Вы не побежите докладывать о моих словах королю?

– Я никогда не был доносчиком, милорд!
– оскорбился Морн.
– Так что говорите, что хотели. Что вы имели в виду под словом "все"?

– Вы хоть поняли, что стало истинной причиной вашего поражения?

– Предательство герцога Марди, что же еще?
– удивился вопросу генерал.

– Значит, ничего вы толком не поняли. Причиной поражения стал наш король собственной персоной. И не надо смотреть на меня с таким возмущением. Вас под Дарком было примерно столько же, сколько и сатхемцев вместе с армией Марди. И о его предательстве вы догадывались и могли принять более действенные меры, если бы действовали сообща.

– Я прекрасно понимаю силу единого командования!
– возразил Морн.
– Но при чем здесь король? Он как раз хотел объединить все силы и встать во главе армии!

– Вот вам и ответ! Никто, кроме герцога Лантара, королю своей армии не доверил. Даже герцог Дорейн, который был вынужден его во многом поддерживать, формально подчинился, но поставил свою армию так, что управлять ею в бою вы бы не смогли. Разве не так?

– Все так, но какое отношение к решению герцогов имеет король?

– Самое прямое, генерал. Герцоги не идиоты и тоже прекрасно понимают силу общего руководства в бою. По крайней мере, большинство из них. Вспомните прошлую войну. К отцу Андре отношение было совсем другое! Я читал хроники и говорил кое с кем из тех, кто тогда воевал. Была общая армия и общее командование. И во главе его стоял король!

– Наш король еще слишком молод!
– возразил Морн.
– Постепенно он набирается опыта.

– Опыт это важно, - согласился Сергей.
– К вашему сведению я его старше всего на год. Конечно, в четырнадцать лет можно наделать глупостей, но он их и в шестнадцать продолжает делать, причем часто сам понимая, что делает неверно. Что уж там является причиной я не знаю. Или чрезмерное самолюбие и спесь, или зависть к другим, или еще что. Если бы не герцог Лантар, мне страшно подумать, сколько всего он бы наворотил!