– Мы поговорим об этом еще.

– Нет, мы больше не будем об этом говорить. Никогда. Спасибо, пап, за все, что ты делаешь для меня.

– Не за что, - смутился папа.
– Пока?

– Да, да, иди, работай. И не парься из-за моих заморочек.
– Я махнула папе рукой и завернула в киоск, взять пачку сока.

– Что, с тобой прошла воспитательная беседа?
– стоило мне вернуться, спросил Димка.

– Угу. Сок хотите?
– парни только отмахнулись.

– И как?
– продолжил Димка допрос.

– Чудесно!
– язвительно ответила я.
– Мне обещали показать что-то с Нового года.
– И ткнула пальцем в ноутбук, принесенный папой.

– Нет, - твердо сказал Гошан.

– Не вредничай. Ты меня только еще больше интригуешь. Все равно сопротивляться не сможешь, так что и не пытайся.
– Ноут я уже сунула Коту.

Димка сурово надулся на своей кровати, но мы не обращали особо внимания на то, как он изображает обиженного хомячка. Кот нашел запись и поставил ее на загрузку, скорость, с которой здесь работал интернет, могла вызывать приступ депрессии у заядлого интернетомана.

Я увидела на экране сцену большого зала университета. Вышел Дима в сопровождении двух девушек, все трое с акустическими гитарами. Зал дружно засвистел, захлопал, завопил и стал издавать другие звуки, означающие одобрение. Некоторое время трио настраивалось, как обычно бывает в таких ситуациях, работали не все микрофоны, так что я успела в ожидании заинтриговаться так, что дальше некуда.

– Многие спрашивают, что означают слова этой песни... В данном случае это совершенно не важно, потому что сейчас эта песня о девушке, которая умудрилась очень некстати потеряться в неизвестном направлении.
– Поведал залу Гошан, заставляя меня смутиться. Это обо мне, что ли? Мило...

Я не вернусь

Так говорил когда то

И туман

Глотал мои слова

И превращал их в воду

Я все отдам

За продолжение пути

Оставлю позади

Свою беспечную свободу

Не потерять бы в серебре ее одну

Заветную

Не по себе

От этой тихой и чужой зимы

С которой я на ТЫ

Нам не стерпеть друг друга

И до войны

Мне не добраться никогда

Моя безумная звезда

Ведет меня по кругу

Не потерять бы в серебре ее одну

Заветную

А в облаках

Застыл луны неверный свет

И в нем

Перемешались города и я

Зову ее несмело

Не потерять бы в серебре ее одну

Заветную

Я сидела в недоумении, к счастью, слезы удалось спрятать.

– Дим... скажи, что это - просто концертный номер и ничего больше.
– Наконец, я прервала молчание.

– Конечно. Что же еще? И искали мы тебя несколько месяцев только от того, что заняться больше было нечем!
– раздраженно ответил Гошан.

– Черт! что-то я совсем запуталась...

– Что тебе неясно?
– вступил Кот.

– Мне все неясно. Раньше все было понятно: вы еще дети, вы играете и чем меньше шансов получить игрушку, тем больше желание. Чем дольше мы общаемся, тем меньше я понимаю, - пожаловалась я.

– А что надо делать, чтобы было понятно?
– спросил Димка.

– Ничего. Ничего не надо делать. Я разберусь со временем.

– Это - кто?
– прервал содержательную беседу Кот, тыча пальцем в экран моего ноутбука. Интересно, как он умудрился обнаружить именно этого типа среди всех фотографий.

– Лёнька, большой человек, местный механик, золотые руки, почти не пьет.
– Дала исчерпывающую характеристику я.
– Обещал крышу в моем дворце перекрыть при определенных условиях.

– Перекрыл?

– Пока течет.

– Я так и знал, что она там себе какого-нибудь механизатора найдет.
– Сообщил Кот в пространство.

– Тоже мне Нострадамус, - хмыкнула я.
– Нечего по моим фотографиям без разрешения лазить. Вы что, есть не хотите?

– Хотим, - услышала я, дружное. Можно было и не спрашивать, есть они всегда хотят.

Только я вымыла освободившуюся после запоздавшего обеда посуду, в палату снова кто-то зашел. Я выглянула из ванной: еще одна холеная дама и не менее холеный мужик. Понятно теперь в кого тут такие красавчики. Если я правильно поняла, и это - отец парней, то страшненьким неоткуда было взяться. Женщины, вне сомнений, тоже выглядят так, что обзавидоваться можно, но для женщин есть столько способов изобразить красоту там, где ее нет и не было...