Оббив прикладом коварно торчащие из рамы осколки, бородач полез в оконный проем. Кудрявая Валюша последовала его примеру, но, зацепившись за гвоздь или осколок стекла, застряла поперек подоконника, смешно дрыгая короткими, похожими на кегли ногами.

– Да подсобите же кто-нибудь!
– взмолилась она.

Бородач оглянулся, ухватил ее за плечи... послышался треск рвущейся материи. Через минуту все трое уже бежали по пустырю вслед исчезнувшему вагону. Однако у входа в тоннель они остановились, растерянно глядя друг на друга. Никто не отваживался ступить в зловеще притаившуюся тьму.

– Вот подонки!
– сторожиха в бессильной ярости грозила неведомым грабителям кулаком, не замечая, что разодранная юбка висит на ней клочьями.
– Как это им удалось запереть нас так, что мы даже не заме...
– Запнувшись на полуслове, она уставилась на своих.

Внезапная догадка, казалось, осенила всех разом. И, не сговариваясь, они бросились назад, к сторожке. Дверь, которая только что никак не желала открывать-ся, была распахнута настежь. Ночной гость бесследно исчез.

– Идиоты! Какие же мы идиоты!
– в бешенстве взвыл бородач.
– Водичка... картишки... Как школьников вокруг пальцев обвели!

ГЛАВА 15

Глядя в одну точку, Вадим нервно барабанил пальцами о пустой стол, когда дверь позади него со скрипом отворилась, и в комнату проник бледноликий, точнее было бы сказать безликий, субъект.

– Если не возражаете, сударь, - (От звука его замогильного голоса Вадима передернуло, как от озноба.) - Я провожу вас к дочери.

– Возражаю? Да я тут с ума схожу!.. Ведите! Скорее! Где она?

– Простите, - с лакейской вежливостью остановил его парламентер, - есть одно условие.

– Ах, Боже мой! Какое еще условие?
– окончательно теряя выдержку и терпение, вскричал Вадим.

– Вас поведут с завязанными глазами.

Он хотел вспылить, возмутиться, но взял себя в руки. Пусть делают, что хотят, только бы поскорее увидеть ее живой и невредимой.Он позволил совершить над собой очередное насилие, и теперь покорно передвигал но- ги, ведомый безмолвствующим поводырем, время от времени спотыкаясь на неровностях каменных плит. Наконец, его остановили, развернули за плечи и втолкнули куда-то.

– Папа! Папочка! Ты ли это!?!
– раздался совсем близко такой родной, такой долгожданный голос.

Руки Вадима метнулись к глазам,но повязка упала раньше, чем он успел ее коснуться. От радостного волнения ему трудно было говорить. Он стиснул дочь в объятиях, боясь только одного, чтобы ее снова у него не отняли.

– Лана...Ланочка. Девочка моя. Живая. Господи, какое счастье!

– Папка, успокойся же, ну! Видишь, я в полном порядке.
– Она ласково потерлась о его щеку.
– У-у, колючка.

– До бритья ли было. Извини.
– Он поцеловал ее в кончик носа, чтобы не оцарапать щетиной. И наконец огляделся по сторонам.
– Где мы? Что это за комната?

– Нравится?
– невесело усмехнулась Светлана.
– Мои персональные апартаменты. Даже окно есть.
– Она указала отцу на жизнерадостно колышущуюся занавеску над искусственными цветами.

– Окно?!?
– поразился Вадим.
– Откуда здесь быть окну? Что за мистика?

– Помнишь сказку про Буратино? Совсем как тот очаг в комнате у папы Карло.

– Бог с ним, с окном, - рассеянно отмахнулся он.
– Расскажи лучше, как тут с тобой обращаются. Как кормят? Не обижают ли?

– Кормят до отвала всякими вкусностями. Лучше чем в ресторане. Обращаются с повышенным вниманием, даже личного телохранителя приставили. Этакое чудо природы. Не видал у моей двери?.. Ах да, извини...

– Тебя держат взаперти? В этих четырех стенах?
– вскричал Вадим.
– Так я и знал!

– Да нет же, нет.
– Светлана высвободилась из объятий отца и потащила его к дивану.
– Давай сядем. Смотри, какой мягкий. Прямо как батут.

Они устроились рядышком, держась за руки, больше всего на свете боясь снова потерять друг друга.

– Ой, папка, я такое тут видела! Такое... Фантастика! Ты и представить себе не можешь. Да я и сама не представляла. Кто рассказал бы, не поверила. Самое настоящее подземное царство!
– И Светлана принялась взахлеб делиться своими впечатлениями. Но ни словом не обмолвилась о нападении на нее в сталактитовой пещере. Почему? Она и сама не могла понять. А потом вдруг они оба почувствова- ли, что не одни в комнате. И оба одновременно обернулись.