— Не знаю. Мне не все говорят.

— Почему сегодня к инженеру Алояну шелк понес ты, а не слепой?

— Они прислали мальчишку с запиской, чтобы я пошел. Почему?- Хорен помедлил.- Этот Зуб не любит, чтоб к нему на квартиру ходил слепой. Говорит, что слепой и так на примете у милиции…

— Пожалуй, что и верно.- Бурунц затянулся самокруткой.- А кто такой Зуб?

Хорен долго молчал.

— Я не знаю,- признался он виновато.- Честное слово, не знаю, товарищ Бурунц… Ни имени, ни фамилии… Видел его только один раз.

— Два раза,- уточнил Бурунц,- два. Сначала он приезжал к вам ночью на грузовике, чтобы забрать шелк…

— Да-да, верно! — Хорен торопливо кивнул.- Но нет, ведь тогда мы его не видели. Он только постучал в стенку, и мы стали подавать в окошко рулоны…

— А сегодня утром ты был у него дома?

— Нет, вчера вечером. На двери звонок — если к Зубу, то нужно нажать кнопку два раза…- Хорен приложил руки к груди.- Видите, я ничего от вас не скрываю» товарищ начальник!

Норайр презрительно сплюнул:

— Уже, гадюка, награду просит…

— Шелк хранится у Зуба? — поинтересовался Бурунц.

— Да. Там есть такой диван. Надо поднять сиденье. Я не знаю, много там или нет, но только он достал отрез оттуда.

— Так… Значит, Зуб дал тебе шелк… И что сказал?

— Ничего. То есть он сказал…

— Что именно?

— «Убью».

— Одно только это слово? А за что? Почему такая угроза?

— Не знаю. Это — на испуг. Подержал за рубашку на груди и объявляет: «Убью». Видать, я ему не понравился, товарищ Бурунц…

И снова Норайр не выдержал — хлопнул ладонью по столу:

— Это он себе тоже в заслугу ставит!

— Больше тебе Зуб ничего не говорил?

— Нет. Еще дал паспорт, который он брал у Товмаса…

— Для чего брал? Почему у него оказался чужой паспорт?

Хорен жалобно скривился:

— Клянусь, ничего не знаю, товарищ начальник!

— И ты должен вернуть этот паспорт Товмасу?

— Да… Они ждут меня на бульваре…

Бурунц задумался.

— Ладно,- объявил он наконец,- иди и отдай паспорт.

На этот раз Хорен испугался еще больше.

— Я? — ткнул себя пальцем в грудь.- Вы хотите, чтоб я пошел?

Бурунц кивнул.

— Отдать Товмасу?

— Его паспорт — ему и отдай.

Норайр не мог этого стерпеть:

— Эх, напрасно вы его отпускаете!

Хорен окрысился:

— Товарищ начальник уже объяснил, что не тебе бы говорить! — Он заглянул в глаза Бурунцу.- Вот так просто могу уйти?

— Можешь.

— Шелк оставить?

— Зачем же? Возьми с собой. Скажешь, что Розочка не покупает.

Хорен боязливо поднял авоську:

— А что мне потом будет за мое преступление, товарищ начальник?

— Конечно, под суд пойдешь.- Бурунц осторожно выбирал слова.- Ты это заслужил. На оправдание рассчитывать не приходится — дадут тебе срок. Но если ты рассказал все чистосердечно, а сейчас, когда уйдешь, воздержишься от подлости, то суду будет известно, что ты оказал помощь в разоблачении шайки. Теперь дальше…- Бурунц тронул его за плечо.- Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, то одна девица будет тебя ждать…

Хорен тяжело перевел дыхание. Еще раз испытующе взглянул на начальника райотдела.

— Шелк отдам слепому,- размышлял он вслух,- скажу — не взяли, только голову морочили…

Постоял на пороге.

— Спасибо за ваше человеческое отношение, товарищ начальник. Недаром про вас говорят, что вы справедливый. То, как вы насчет меня рассудили,- это все правильно.

И ушел, осторожно притворив дверь.

— Вот и упустили голубчика! — злорадно сказал Норайр. Он был очень недоволен.

— Куда денется? — Бурунц растопырил пальцы.- Он у нас в горсти. А вот зачем Товмас отдавал свой паспорт Зубу — вот ты мне это объясни!

Квартира номер три помещалась на втором этаже. На площадку Бурунц поднялся с двумя милиционерами. Управдом показывал дорогу.

Дверь долго не открывали. Наконец послышались шаги, щелкнул замок, густой мужской голос спросил из темноты:

— Кого надо?

— Наверное, вас,- отозвался Бурунц.

Он вошел в коридор, негромко приказал: