Душой наш полк был полностью на стороне генерала Корнилова. Когда же после катастрофического «июльского наступления», или, как он озаглавлен был потом, «тернопольский разгром», генерал Корнилов, тогда Главнокомандующий Юго-Западным фронтом, минуя Ставку Верховного Главнокомандующего генерала Брусилова, прислал Временному правительству свой ультиматум, — у казаков личность его стала священно-героической.

Вот его телеграмма-ультиматум Временному правительству, которой казаки зачитывались как священными словами: «Армия обезумевших темных людей, не ограждавшихся властью от систематического развращения и разложения, потерявших чувство человеческого достоинства — бежит... На полях, которые нельзя даже назвать полями сражений — царит сплошной ужас, позор и срам, которых Русская Армия еще не знала с самого начала своего существования...

Меры правительственной кротости расшатали дисциплину и вызывают беспорядочную жестокость ничем не сдерживающихся масс. Эта стихия проявляется в насилиях, грабежах и убийствах... Смертная казнь спасет многие невинные жизни ценою гибели немногих изменников, предателей и трусов...

Это бедствие должно быть прекращено. И этот стыд — или будет снят революционным правительством, или, если оно не сумеет этого сделать, — неизбежным ходом истории будут выдвинуты другие люди...

Я, генерал Корнилов, вся жизнь которого от первого дня .сознательного существования и доныне в беззаветном служении Родине — заявляю, что Отечество гибнет, и потому, хотя и не спрошенный, — требую немедленного прекращения наступления на всех фронтах в целях сохранения и спасения армии для реорганизации на началах строгой дисциплины, и дабы не жертвовать жизнью немногих героев, имеющих право увидеть лучшие дни. Необходимо немедленно, в качестве временной меры, исключительно вызываемой безвыходностью создавшегося положения, введение смертной казни и учреждение полевых судов на театре военных действий. ДОВОЛЬНО!

Я заявляю, что если правительство не утвердит предлагаемых мною мер и тем лишит меня единственного средства спасти армию и использовать ее по действительному назначению для защиты Родины и Свободы — то я, генерал Корнилов, самовольно слагаю с себя полномочия Главнокомандующего. Генерал Корнилов».

Эта смелая, глубоко патриотическая телеграмма своим тоном и требованием впервые открыла всей России личность генерала Корнилова, могущего быть спасителем армии. 19 июля Временным правительством генерал Корнилов был назначен вместо генерала Брусилова Верховным Главнокомандующим. Теперь о нем заговорила вся печать, и мы впервые узнали его биографию. Она подкупала казачьи сердца и точно говорила им, что «он — наш».

Сотня выписывала две газеты — «Речь» и «Новое Время» Обе газеты правые, конституционного образа правления. Казачьи же газеты и воззвания из Петрограда от Совета Союза Казачьих войск — прочитывались до последней строчки. Казаки большое внимание обращали на то, что говорили генерал Корнилов и Донской атаман генерал Каледин*. Речь последнего, как политическая декларация от 13 казачьих войск — вызвала восторг среди казаков нашего полка:

«Казачество не опьянело от свободы... Оно не сойдет со своего исторического пути служения Родине с оружием в руках на полях битв, и внутри — в борьбе с изменой и предательством. Обвинение в контрреволюционности было брошено в казачество именно тогда, после того как казачьи полки, спасая революционное правительство по призыву министров-социалистов, — 3 июля вышли, решительно, как всегда, с оружием в руках, для защиты Государства от анархии и предательства.

Понимая революционность не в смысле братания с врагом; не в смысле самовольного оставления назначенных постов, неисполнения приказов и предъявления Правительству неисполнимых требований, преступного хищения народного богатства; не в смысле полной необеспеченности личности и имущества граждан и грубого нарушения свободы слова, печати, собраний, Казачество отбрасывает упрек в контрреволюционности! (Справка: История 2-й русской революции, т. 1, вып. 2-й, стр. 38).

Когда призрак «генерала на белом коне» так неожиданно появился на фоне разлившейся анархии в стране, — большевистские газеты подняли травлю генерала Корнилова, с требованием «смены его». На это немедленно же отозвалось с энергичным протестом казачество, и 6 августа Совет Союза Казачьих войск, возглавляемый войсковым старшиной А. И. Дутовым*, послал следующее постановление Временному правительству:

«Генерал Корнилов не может быть смещен как истинный Народный Вождь и, по мнению большинства населения, единственный генерал, могущий возродить боевую мощь Армии и вывести страну из крайне тяжелого положения. Совет Союза Казачьих войск, как представитель всего

Российского Казачества, заявляет, что смена генерала Корнилова неизбежно внушит казачеству пагубную мысль о бесполезности дальнейших казачьих жертв, видя нежелания власти спасти Родину, честь Армии и свободу народа действительными мерами.

Совет Союза Казачьих войск считает нравственным долгом заявить Временному правительству и народу, что он снимает с себя ответственность за поведение Казачьих войск на фронте и в тылу при смене генерала Корнилова. Совет Союза Казачьих войск громко и твердо заявляет о полном и всемерном подчинении своему вождю — Герою Лавру Георгиевичу Корнилову (Справка: Архив октябрьской революции, дело генерала Корнилова. № 5-й, л. 16).

Это постановление произвело в нашем полку на казаков очень сильное впечатление. Они отлично знали, что там, в Казачьем Совете, уж ни в коем случае не сидят «казачьи контрреволюционеры», а как раз наоборот, что в нем находятся такие делегаты от Казачьих войск, которые отстаивают казачьи права и интересы.

7 августа казаки читали в газетах еще и следующее: «Союз Георгиевских кавалеров единогласно постановил: всецело присоединиться к резолюции Совета Союза Казачьих войск и твердо заявить Временному правительству, что если оно допустит восторжествовать клевете и генерал Корнилов будет смещен, то Союз Георгиевских кавалеров отдаст немедленно боевой клич всем кавалерам к выступлению совместно с Казачеством».

В тот же день казаки прочитали и еще одно постановление: «Главный комитет Союза офицеров Армии и Флота, в тяжелую годину бедствий — все свои надежды на грядущий порядок возлагает на любимого Вождя Генерала Корнилова.