Ночь прошла спокойно, но на рассвете случился пожар в степи. Гамалий не разрешал курить ночью, и только под утро, лежа и пряча огонь, казаки закурили. От случайно брошенной спички степь с дующим горячим ветром занялась мгновенно. Потушить удалось с большим трудом.

23 мая в горах достигли воды. Отдохнув и накормив лошадей, двинулись к выходу из ущелья. Заночевали у Амле. 24-го, по дороге на Зорбатию, сотню догнали секретарь вали Азра и начальник всадников-луров. Они уговаривали не идти на Зорбатию, объясняя, что турки заняли ущелье, ведущее от Зорбатии к Эмир-Абаду.

(Выяснилось, что после прохода казаков к вали прибыл турецкий губернатор из города Бадры и просил разрешить турецким войскам проходить через владения вождя. Последний наотрез отказал, угрожая войной. Тогда турецкий губернатор попросил вали не пропускать через свои владения русских и англичан. Тот дал слово.)

Гамалий опять сослался на свое задание. Видя, что уговоры бесполезны, Азра отправился с казаками.

Всюду на границе владений вали, которому принадлежала половина Зорбатии, виднелись огни: племена луров сторожили дороги, не пропуская никаких войск. Перед Эмир-Абадом, когда сотня спускалась в ущелье к воде, луры обстреляли казаков. Сотня спешилась, заняла позиции, пока секретарь вали уговаривал кочевников пропустить их. Курдский старшина потом извинялся: «Думал, что идут турки». Раненых у казаков, к счастью, не было.

26 мая казаки разведали дороги на Зорбатию и убедились, что турок в окрестностях нет. По сообщениям местных жителей, в городе находился лишь турецкий караул в 30—40 человек да наезжали разъезды (крестьяне говорили о 400— 500 аскерах-пехотинцах и 300 арабских всадниках, стоявших в турецкой Бадре). Командир написал в донесении, что наступление турецких войск в направлении на Керманшах считает «слишком маловероятным». Просьба турецкого губернатора — лишь политический ход, чтобы вали не пропускал русские и английские войска, так как трудно допустить, чтобы турки пошли этими тропами к Керманшаху: здесь не достать ни фуража, ни хлеба, дороги сторожат люди вали.

Гамалию оставалось выполнить третий пункт задания — соединиться со своими отрядами.

28-го у Дебалы сотню недружелюбно встретил местный хан, подчиняющийся вали. Выяснилось, что вали отдал приказ «делать с казаками что угодно» и что для персидского правительства, в случае нападения на казаков, подготовлен ответ: «Племена меня не слушают». В течение полутора часов вдруг пало семь лошадей. Гамалий полагал, что ячмень был отравлен. Это подтвердило и вскрытие, проведенное ветеринарным фельдшером.

Здесь же узнали, что на Чахардаольском перевале попали в засаду луров две сотни 1-го Уманского полка, шедшие им навстречу, и что турки наступают со стороны Луристана на Керманшах с целью отрезать русских.

29 мая, не говоря никому из местных ханов, Гамалий приказал

1-му взводу выступить по очень трудному подъему от Дебалы и занять перевал. Через полчаса выступил 2-й взвод, а затем и остальная полусотня. Заняв перевал, командир повел сотню не по ущелью, где шел в первый раз, а по хребту, по тропе. В долине Карозана наших разъездов, как было указано во второй задаче, не встретили, связаться со своими не удалось.

30 мая казаки перехватили лура с письмом. В нем, как перевел Ахмет-хан, было сказано: «Казаки пытались пройти через Чахардаол, но их разбили; есть сведения, что идут еще казаки от англичан, пропустите, мы их встретим; через Чахардаол и Осман-Абад никто из них не пройдет, так как имеется приказание от вали — никого не пропускать».

В Осман-Абаде (Богатая долина) Гамалий вызвал к себе четырех местных ханов и попросил их проводить отряд через свои кочевки. Ханы подчинялись вали. Дошли до хребта, разделяющего их владения с Карозаном, где ханы заявили, что должны вернуться — дальше ко-

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909—1918 ГГ.

^^

чевки не их. Стемнело. Ночевать за перевалом ханы не советовали, видимо боялись. Отпускать их ночью Гамалий не хотел. Выслав двенадцать казаков без лошадей занять перевал, с остальными свернул в сторону к воде, якобы напоить коней. Здесь сотня и заночевала. Ханы стали беспокоиться, «почему не идем дальше, им надо вернуться, проводив русских до перевала». Командир ответил, что выступят утром, а вернутся они тогда, когда отряд спустится за перевал, и приставил к ханам караул.

31 мая сотня была на перевале Каладжун, откуда командир послал донесение, 1 июня — в Хорум-Абаде, далее Майдешта и Керманшах — возвращение в расположение русских войск. За время похода отряд потерял 19 лошадей. Гамалий выполнил приказ.

Еще 12 мая из штаба Кавказской армии на имя генерала Баратова поступила телеграмма с поздравлениями и приказами Государя Императора и Великого князя Николая Николаевича:

«Молодецкий поход доблестной У майской сотни в глубь неприятельской страны и блестящее выполнение его поставленной задачи меня глубоко порадовало. Жалую Сотнику Гамалию орден Святого Георгия 4-й степени. Николай».