Еще перед рассветом осадные батареи стали бомбардировать укрепления Карса Больше всего бомб и ядер «доставалось» турецкому военному лагерю у южных предместий города. Осажденные отвечали частой пальбой, но турки в меткости заметно уступали русским пушкарям.

Турки психологически не выдержали жаркою обстрела. Около четырех часов утра их пехота вышла из укрепленного лагеря южнее предместья Темир-паша и сосредоточилась на мусульманском кладбище, укрываясь за надгробными плитами. Султанские аскеры завязали перестрелку с русскими егерями, прикрывавшими левофланговую батарею номер 1.

Передовая цепь 4-й роты 39-го егерского полка находилась ниже кладбищенской высоты и несла ощутимые потери от ружейных пуль турок, поражавших ее сверху. Ротный командир поручик Лабинцев решил отбросить назад карскую пехоту и овладеть выгодной позицией в районе кладбища. По собствен-

ной инициативе он поднял роту в штыки. Но атака не удалась. Егерей вынудили залечь под сильным огнем на склоне горы.

Выждав несколько минут, пока солдаты низама (турецкого ополчения) вдоволь настреляются, Лабинцев вновь поднял свою, уже сильно поредевшую роту, в новую атаку. На этот раз егеря почти достигли кладбища, но их осталось слишком мало. В рукопашной схватке лшогочисленным турецким пехотинцам не стоило бы больших усилий отбросить русских назад.

В ту минуту, когда решалась судьба храбрецов-егерей, атаку роты поручика Лабинцева поддержал его ближайший сосед справа — командир батальона 42-го егерского полка подполковник А.М. Миклашевский (кстати, переведенный на Кавказ как причастный к делу декабристов). Уловив ситуацию, он приказал трем своим ротам идти выручать своих боевых товарищей. Егеря дружно пошли в рукопашный бой.

Результатом стремительной штыковой атаки стало изгнание вражеской пехоты с кладбища. Преследуя ее буквально по пятам, егеря ринулись к укрепленному турецкому лагерю около Армянского предместья. Напрасно офицеры стремились удержать солдат, крича:

— Стойте, братцы! Дальше не надо! Это только фальшивая атака!..

Дальше все пошло совсем не по «сценарию» плана штурма Карской крепости, утвержденному и расписанному по деталям в корпусной штаб-квартире.

Бывалые кавказские егеря просто не могли остановиться, видя перед собой панически убегающего и уже начинающего на ходу бросать оружие врага. Многолетний боевой опыт седоусых солдат подсказывал им, что надо полностью использовать достигнутый первоначальный успех. Иначе повторять его придется лишней кровью, может быть, и жизнью многих товарищей. После той лихой и славной атаки егеря говорили:

— Никак невозможно было остановиться — мы турка знаем. Пока его по зубам не треснешь, он этой самой фальшивой атаки никак не поймет...

Счет времени в бою шел на минуты. На плечах неприятеля доблестные егеря ворвались в укрепленный лагерь. Там, около палаток и землянок, завязались рукопашные схватки. Среди султанских офицеров не нашлось человека, который сумел бы взять в свои руки управление обороной лагеря.

9 А В Шишов «Полководцы кавказских войн»

257

Завязавшийся бой у предместья Темир-паша увидел находившийся на участке егерской бригады генерал-лейтенант князь Иван Михайлович Вадбольский. Старый боевой генерал, участник всех антинаполеоновских войн с 1805-го по 1814 год, отличившийся в свое время под Аустерлицем и Фридландом, раненный на Бородинском поле, он сразу же верно оценил внезапно изменившуюся обстановку, теперь уже сулившую значительный успех. Вадбольский приказал командиру 42-го егерского полка полковнику Реуту с остальными пятью ротами поддержать Миклашевского.

Еще совсем недавно, в 1826 году Реут со своим полком геройски оборонял крепость Шушу от многотысячной армии Аббас-мирзы, чем и заслужил большую сладу в кавказских войсках. Видя опасность, грозившую батальону подполковника Миклашевского,, полковой командир не заставил себя долго ждать и, построив егерей в колонну для атаки, быстро двинулся вперед.

Но в эти минуты обстановка в лагере для нападавших изме7. нилась в худшую сторону. Около двух тысяч турок бросились д контратаку из Армянского предместья и вытеснили несколько сотен егерей из лагеря. Одновременно они преградили путь колонне полковника Реута.

Уже четверть часа длился неравный бой. Осажденные начади, подавлять егерей своей численностью. Генерал Вадбольский с волг нением следил за ходом боя. Рядом с ним находился полковник Иван Григорьевич Бурцев, исполнявший должность «начальника траншей» и числившийся офицером Генерального штаба. «

• У Вадбольского на этом участке под руками оставалось всего три роты 39-го егерского полка. Он колебался — находившиеся за его спиной батареи могли оказаться вообще без прикрытия. Но энергичный и решительный Бурцев, к тому же пользовавшийся особым доверием наместника, понимал, что наступал критический? момент так внезапно разыгравшегося боя. Он уговорил старо*# генерала послать в дело эти три последние роты. Тот принял весьма рискованное в той ситуации решение. ,

Егеря пошли в атаку. Во главе их стали и Вадбольский, и Бурк цев. В Кавказском корпусе любили Вадбольского за личную храбрость и простоту в обращении с нижними чинами. Солдаты « шутку называли его Николаем Чудотворцем за портретное сходг ство с иконописным ликом «святого угодника» российского воинства. Появление Ивана Михайловича впереди выстроившейся атакующей колонны с саблей в руках воодушевило егерей, жаждущих поскорее пойти в бой.

Бывший командир гусарской дивизии, имевший в послужном списке два тяжелых ранения — картечью и палашом, — вышел вперед и выкрикнул: