Решительная борьба с эпидемией чумы уже через двадцать дней дала поразительнейший результат: зараза прошла. Умерло только 263 человека — цифра ничтожная по тому времени и в той ситуации...

ВЗЯТИЕ КРЕПОСТИ АХАЛКАЛАКИ

После взятия Карса русские войска могли действовать по трем направлениям: на Ардаган — Ахалцых, на Ахалкалаки — Ахал-цых и на Сарыкамыш — Эрзерум. Иван Федорович решил идти брать крепость Ахалкалаки, где ему удобнее всего было соединиться с резервами, хотя и слабыми, вытребованными из Грузии. Кроме того, избранный маршрут обеспечивал безопасность следования корпусных войск с тремя тысячами подвод. После взятия Ахалкалаки задумывалось подступить к Ахалцыху.

Но прежде следовало ввести в заблуждение неприятеля, ищущего сведений о направлении дальнейшего наступления русских. 12 июля Паскевич-Эриванский умышленно делает со всеми войсками один переход по Эрзерумской дороге. Конные партии вражеских лазутчиков с тревожной вестью поскакали в Эрзерум.

Совершив переход, корпус встал на трехдневную стоянку. Части оставленного в Карсе русского гарнизона приказывается спешно идти вдогонку главных сил. Обманутые еще и таким маневром, турки поспешили стянуть свои разрозненные отряды к Эрзеруму и стали готовить его к обороне.

Пока хила такая тактическая игра, осадная артиллерия, парки и обозы кавказских войск с небольшим прикрытием ушли от Карса совсем в другую сторону. Пионеры успели подремонтировать горную дорогу на Ахалкалаки. Такой маневр противника султанские военачальники не смогли разгадать. Таким образом ахалкалакский гарнизон был оставлен без поддержки.

«, Когда Паскевич-Эриванский убедился, что его военная хитрость удалась, Отдельный корпус развернулся и стремительными для гор марш-бросками пошел на Ахалкалаки. Главнокомандующий мог взять с собой лишь семь батальонов пехоты, два полка регуляр-

ной кавалерии (Сводный уланский и Нижегородский драгунский), четыре казачьих полка и 48 орудий.

В Карской крепости оставался гарнизон — прочие, наиболее ослабленные пехотные батальоны, два полка казаков при 12 полевых орудиях. Депутация почетных старшин и знатных людей города заверила царского наместника в том, что тишина в городе после его ухода не будет нарушена. И благодарили русских солдат за примерное поведение, когда мирных жителей никто не обижал.

Поход на север к Ахалкалаки продолжался шесть дней. Русские войска совершили 120-километровый марш по горным дорогам. Путь через Чалдырский хребет, местами еще в снегу, оказался многотрудным. Обоз следовал по узкой, с трудом разработанной дороге, в ширину едва вмещавшей одну повозку. Для помощи ездовым при частых подъемах и спусках выделялись пехотные батальоны. Их часто меняли.

22 июля русский авангард вышел к крепости. Она располагалась при слиянии двух рек: Тапа-Гаван-чай и Гендары-су. И занимала территорию в длину около 300 метров, в ширину — около 80—120. Крепостные укрепления находились в запустении и внушительностью не отличались. Предместья оказались разрушенными. Ахалкалакский гарнизон насчитывал примерно тысячу человек при 14 орудиях.

На следующий день Паскевич-Эриванский провел рекогносцировку и послал в крепость двух чиновников с предложением сдаться. Гарнизон ответил категорическим отказом и первым открыл канонаду. Местные турки еще хорошо помнили неудачные действия под крепостью отряда генерала Гудовича в 1807 году.

Русскому командованию пришлось думать о «правильной осаде». Штурмовать крепость решили с юга. Войска отвели в осадный лагерь, устроенный в 3,5 версты от Ахалкалаки, у реки Гендары-су. Стан укрепили на случай внезапного нападения османов, прежде всего их конницы.

С наступлением вечерней темноты генерал Паскевич-Эриванский отправил часть отдохнувших за день войск закладывать осадные батареи. Самую большую из них устроили всего в 350 метрах от крепости. Из-за отсутствия леса брустверы возводились из мешков с землей.

На случай вылазки гарнизона ночные работы прикрывались 42-м егерским полком, дивизионом драгун-нижегородцев, казачь-

им полком и двумя ротами пионеров при восьми орудиях. Эти войска стояли в готовности не только отбить возможную атаку на -строителей, но и в случае удачного преследования ворваться за крепостные стены.

Звуки производимых земляных работ, стук колес артиллерийских лафетов привлекли внимание вражеских часовых. Гарнизон, ожидавший ночного штурма, открыл яростный ружейный огонь. Б таких случаях Паскевич-Эриванский приказывал не отвечать на пальбу. Стрельба вскоре прекратилась сама собой.

Русские саперы и пехотинцы продолжали возводить батарейные позиции. Неприятельский же гарнизон с оружием в руках провел всю ночь в ожидании приступа. Всю ночь на крепостных стенах горели костры, освещая ближайшие подступы.

Батарею номер 1 подготовили к четырем часам утра. К рассвету Артиллеристы установили на ней две двухпудовые мортиры, восемь батарейных орудий и два легких. Чтобы усилить мощь огня батареи, впереди нее метрах в 80 выстроили еще одну, небольшую, — на шесть кегорновых мортир. Они вели навесную стрельбу.