К началу войны турки старались найти себе «союзников» среди грузинской знати, лишенной былой власти и части владений. В начале 1828 года уже номинальная правительница пограничной в то время Гурии княгиня Софья Гуриели получила от константинопольского султана фирман, которым он «принял Гурийское княжество под свое покровительство». По поручению Софьи ее фаворит князь Давид Матучадзе ездил в Батум договариваться с турецкими пашами об отторжении Гурии от России.

Османы стремились обеспечить себе верный успех. Главным военачальником в Армении и Анатолии являлся тогда сераскир Галиб-паша, бывший некогда султанским послом во Франции и исполнявший обязанности великого визиря. Роль султанского полководца выполнял при нем трехбунчужный паша Киос-Му-хаммед — прославленный и мужественный воин. Он воевал с

французами в Египте, участвовал в четырех войнах в Европе: против русских, сербов и греков. Его послужной список имел немало одержанных побед. Паша поклялся султану Махмуду II очистить от русских Закавказье, огнем и мечом привести в былую покорность грузин и армян.

В Эрзеруме велено было собрать 40-тысячный корпус. Для чего из Стамбула отправили 3 тысячи обученной европейцами пехоты и 24 офицера, получивших военное образование за границей. К тому времени все турецкие крепости на Востоке успели исправить, посадить в них сильные гарнизоны и в достатке снабдить припасами.

В приграничной зоне велась усиленная разведка за действиями русских. Мусульманское духовенство призывало всех правоверных в начавшейся войне взяться за оружие, обещая в случае гибели на поле брани все блаженства неземного рая

С началом войны султанское командование сильно обеспокоило бездействие кавказских войск. Сераскир приказал карскому паше собрать верные сведения о замыслах полководца царя и его силах. В первой половине мая в Грузию прибыл важный чиновник султана с ничтожным дипломатическим поручением. На границе быстроглазого турка задержали. Поразмыслив, наместник Кавказа приказал пропустить его со свитой в Тифлис, но провезти при этом через места сосредоточения войск. Их многочисленность и бодрый вид произвели на лазутчика подобающее впечатление.

Вдобавок ко всему Иван Федорович в присутствии «дипломатов» провел 23 мая военные маневры, которые закончились штурмом древней Тифлисской цитадели, расположенной почти на неприступной скале. Изумленный стройностью рядов и быстротой действий русских солдат, посланец паши невольно обронил в кругу своих: «Так они возьмут и Карскую крепость!» Его слова передали наместнику. Словом, спектакль удался, и турка отправили назад.

Конные отряды врага стали тревожить приграничные села. Караулы из казаков пограничной стражи отбивали «покушения». Кавказский корпус стал сосредотачиваться близ Гумр. Сам Пас-кевич-Эриванский пока оставался в Тифлисе, страдая от сильного ушиба ноги и простуды.

Главнокомандующий еще не имел достоверных сведений ни о численности неприятеля, ни о его замыслах. Сведения разведчиков-армян, как показала захваченная в Карсе переписка официальных лиц, далеко не соответствовала действительности. Так, по их данным, турки имели войск намного больше, а карский гарнизон оказался вдвое меньше.

ПОХОД НА КАРСКУЮ КРЕПОСТЬ

Главные свои силы султан Махмуд II бросил к Дунаю, а Га-либ-паше приказал сколько возможно громить владения России в Закавказье. Большой совет османских властей, собравшийся в Эрзеруме, решил собрать в Карсе армию в 60 тысяч человек.

Турецкие лазутчики доставили сераскиру ложные сведения: в Закавказье свирепствует голод, продовольствия там для русских войск почти нет, а «Паскевич-паша» одержим тяжелой болезнью. Получив такие благоприятные известия, правитель Армении и Восточной Анатолии поспешил передать их карскому паше, изложив весь свой восторг в следующих фразах:

«Душа моя полна радости! Враг наш, генерал Паскевич, на краю гроба; да поразит его пророк хладом смерти, и да померкнет счастливая звезда этого страшного гяура в войне непобедимого! Теперь легче мы совершим предприятие наше; спеши сообщить мне о своих действиях».

Получив такое послание из Эрзерума, карский Эмин-паша тем не менее особо не возрадовался. Он знал, что от Тифлиса к Гумрам проложена большая дорога, и прихода русских под стены крепости можно было ожидать скоро. Паша, выслав к границе четыре тысячи конницы для набегов, запросил помощи. Султанский главнокомандующий пообещал ее скоро, добавив в письме:

«...Войска твои храбры, крепость неодолима. Русские малочисленны; умей внушить гарнизону, что неверные слабы; мужайся, доколе я прибуду».

Сераскир отправил в подвластные области повторные подтверждения о спешном сборе всех сил к Карсу. Галиб-паша решился на такой шаг, как преждевременная отправка денег на содержание войск. Последнее совсем не соответствовало стародавним обычаям восточных властителей.

Боевые действия на Кавказе в русско-турецкой войне 1828— 1829 годов начались спустя почти два месяца после того, как войска 2-й русской действующей армии перешли реку Прут, осадили Браилов, форсировали Дунай и овладели крепостями Мачин, Кюстенджи и Тульчи.