Валера, с тревогой наблюдавший за ее метаморфозами, взглянул на девушку с видимым облегчением.

– Так бы сразу и сказала, что ты – футбольная фанатка, – улыбнулся он, – не плачь. Давай я поставлю тебе «Раммштайн» или Мэрилина Мэнсона, и ты отвлечешься от нездоровых мыслей.

И он ткнул пальцем, грязным от машинного масла, в кнопку «пуск». Из магнитофона полились ужасные скрежещущие звуки.

– Кто там? – пробормотала Алена, натянула халат и пошла к двери.

Увиденное в глазок ее озадачило: на лестничной площадке было полно людей в форме. Один из них, впиваясь в глазок глазами-буравчиками, поднял руку и позвонил еще раз.

– Ой, – сказала Алена, распахивая дверь. – Что стряслось?!

– Алена Александровна Ватрушкина? – спросил мужчина, быстро оглядевшись по сторонам. На правой руке у него не хватало одного пальца.

– Это я, – кивнула она. – А что случилось-то? И сам вы – кто? Милиция?

Милиции Алена категорически не боялась. Даже наоборот, вид сотрудников правоохранительных органов, патрулирующих улицы, внушал ей спокойствие и нечто вроде уверенности, что «моя милиция меня бережет».

– Денис Леонидович Чабрецов, следователь по особо тяжким преступлениям, – представился мужчина, и стало ясно, что повторяет он эту фразу по десять раз в день.

В этот момент Ватрушкиной стало не по себе и сильно засосало под ложечкой.

– А нет ли у вас чего-нибудь помелодичнее, – взмолилась Ксения, устав слушать Мэнсона на старом дребезжащем магнитофоне, – чего-нибудь попроще, повеселее? Например, Ксении Дюк?

– Только не это, – отрезал Валера, – ненавижу попсу!

– Вам не нравится ее творчество? – уточнила Ксения.

– Бу-га-га! – захохотал Валера. – Какое еще «творчество»? Ля-ля… тополя, ля-ля… гоп-ляля – это творчество? Это позор, а не творчество! Ты что, Ксюша, белены объелась? Мне как-то подкинули в почтовый ящик диск с ее песнями! Я его сжег на этой вот газовой горелке.

И он тыкнул пальцем именно в ту горелку, на которой сжег диск Ксении.

– Можно подумать, вы можете сочинить лучше, – возмутилась Дюк.

– Конечно, могу! И, конечно, могу намного лучше, – кивнул Валера. – Ты что, Ксюша, не веришь?

– Ну спой! Давай, пой, – воскликнула Ксения, вскакивая с грязной колченогой табуретки. – Покажи, на что ты способен.

Валера встал, сдвинул брови, резко развернулся и вышел из кухни. В глубине квартиры загрохотало, покатились какие-то банки, что-то неаппетитно чавкнуло, как гнилой помидор под подошвой ботинка. Через пару минут Валера вновь появился на кухне, в руках у него была гитара.

– Я спою, – сказал он, – но только в том случае, если потом ты мне тоже споешь. И мы выясним, кто поет лучше.

– Заметано, – согласилась Дюк. – А за то, что я тебе спою, ты сбегаешь в магазин за чаем.

– Какая наглость, – возмутился Валера, – у тебя, замарашки босоногой, гонор, как у царицы Савской. Как у поп-принцессы какой-нибудь! Буквально как у певицы, которая из телевизора не вылезает. Скромнее надо быть, девушка. Вы еще доплачивать мне будете за то, что я согласился слушать ваши песни.

– Ладно, начинай петь, – сказала Ксения.

Валера набрал в грудь побольше воздуха и приступил к исполнению песен собственного сочинения.

…– Вы ошиблись адресом, Денис Леонидович, – сказала Алена, – у нас все живы. Если вы ищете Олега, то он у меня, а вовсе не пропал без вести. Просто он пока спит. А так у него все нормально.

Чабрецов вздохнул. Барышня производила впечатление человека, который действительно не знает о том, что произошло. Впрочем, за свою долгую работу в милиции Денис Леонидович видел множество лгунов, некоторые из которых были просто-таки виртуозами.

– Можно присесть? – спросил Чабрецов.

– Конечно, – согласилась Алена, – пойдемте на кухню. Кофе будете?

– Буду, – сказал Денис, знаком показывая двум молодым людям в форме, чтобы подождали его на лестнице.

Он сел на табурет, вытянул ноги, закурил и стал ждать, когда в турке сварится кофе. Когда кофе сварился, Алена налила темно-коричневую жидкость в маленькую белую чашечку и поставила ее на стол перед Денисом.

– Убита Полина Тряпкина, – сказал Чабрецов, внимательно глядя на Алену.

– Да что вы?! – почти весело сказала она. – Это очень странно!

– Согласен, прямо-таки удивительно, – невесело усмехнулся Денис, не сводя с Ватрушкиной настороженных глаз. – Тем не менее сегодня утром ей перерезали горло.

– Может, она покончила с собой? – предположила Алена, пожав плечами. – От нее, насколько я знаю, ушел муж. Она, скорее всего, не выдержала удара. Того, что ее жизнь лишилась смысла. Она очень любила и опекала его.

Девушка налила вторую чашку кофе – для себя. Денис спокойно ждал.