– Насколько я знаю, у нее не было ни одного врага, – наконец сказала Алена, прижимая ладони к круглым щекам. – Ни одного! Я даже представить не могу, кому могло понадобиться ее убивать. Разве что это связано с работой?

– О работе я поговорю с ее коллегами, – сказал Чабрецов, доставая блокнот и авторучку. – Расскажите мне о ее семейной ситуации.

«Я ей еще самого главного не сказал», – подумал Денис, который вообще любил придерживать главные козыри для решающего удара.

Алена молчала, глядя в стол. Чабрецов прямо-таки физически почувствовал ее замешательство.

– Почему вы пришли ко мне? – наконец спросила Ватрушкина. – Поговорите лучше с ее бывшим мужем. Или с родителями.

– Я все же попросил бы рассказать об этом вас, – сказал Денис, не отвечая на ее вопрос.

– Ну, все очень просто, – вздохнула Алена, – у Полины Тряпкиной был любимый муж Роман. Поэт, причем, как она уверяла, жутко талантливый. Я, правда, особого таланта у него не замечала, мне его стихи казались… обыкновенными. Но Полина считала, что он умница, красавец и гений. Он не работал, его содержала жена. Впрочем, он все время писал стихи, так что Роман был некоторым образом занят. Правда, произведения его никто не печатал, он издавался только за свой, – вернее, за Полинин – счет. И вдруг Роман ушел жить к другой женщине, ее бывшей подруге. Для Полины это стало, насколько я знаю, ужасным ударом. Возможно, она свела счеты с жизнью сама и это вовсе не убийство.

Алена взяла ложечку, насыпала в свою чашку сахар и размешала его.

– Напоминаю, ей перерезали горло, – повторил Денис. – Это не самоубийство. Кстати, как звали женщину, к которой ушел муж Полины?

– Майя Ватрушкина, – ответила Алена, – я ее старшая сестра. И я не верю, что вам это неизвестно, иначе зачем бы вы пришли ко мне? Конечно, вы здесь из-за того, что муж Полины в свое время ушел к Майе.

– Конечно, – кивнул Денис.

«Но это не единственная причина», – добавил он про себя.

– За окном растут цветы-ы-ы-ы, в них много густоты-ы-ы-ы…. а руки мои пусты-ы-ы-ы и дрожат письмов листы-ы-ы…

Валерий пел. Ксения ужасалась.

– Да хватит наконец тянуть эти ужасные «ы», – сказала она, – кроме того, не «письмов», а «писем».

– Ты еще и зануда! – обиделся рокер. – Мало того, что тощая, мало того, что босая, мало того, что не дает мне спать и отказывается бежать за пивом и едой, так еще и песни мои ругает, – проворчал он, отставляя гитару в угол.

– Ладно, пой дальше.

– Не буду! У меня все настроение пропало.

– Спой, птичка.

– Ты еще и издеваешься?

– Ни в коем случае, – замахала руками Ксения, – хочешь, я спою тебе твою песню? Только слова немножко поменяю – мелодия у тебя как раз ничего, плохая, конечно, но не слишком, а вот стихи… Стишки, извини, совсем никуда. Прям «пакля-рвакля-шмакля».

– Ну спой, – подавленно проворчал Валерий. – Если бы ты знала, как я замучился оттого, что никто не хочет слушать мои песни, никто! У меня не душа, а сплошные графские развалины.

Ксении немедленно стало его жаль.

– Еще раз прошу – подумайте, кто мог хотеть смерти Полины, – попросил Чабрецов.

– Спросите это у ее отца, Петра Петровича Сусанина, вашего, если не ошибаюсь, бывшего коллеги. Или у ее матери, Василисы Николаевны. Кстати, мы встречались с ней сегодня ночью.

Глаза Чабрецова округлились.

– Вот как? – спросил он. – Вы встречались ночью с матерью потерпевшей?

– Это не имеет никакого отношения к убийству, – быстро ответила Алена, – мы общались на профессиональные темы.

– Очень интересно, – озадаченно пробормотал Чабрецов. – Ночью? На профессиональные темы? Вы общались вдвоем, с глазу на глаз?

– Нет. Со мной был Олег, спортивный врач футбольной команды «Шпалоукладчик», а с Василисой Николаевной – Рем, глава продюсерской компании. Мы с Олегом уговаривали Игоря Пуканцева помириться со своей подругой Ксенией Дюк, потому что из-за разлуки он чах, худел, болел и не мог играть в футбол.

– Они помирились? – спросил Чабрецов, делая пометки в блокноте.

– Да. А вы знали об их ссоре?

– Вся страна знала, – кивнул Денис.

– Они помирились. Игорь приехал к Ксении, и у них все наладилось. Там и проблема-то была смехотворная. Извините, не скажу какая, это к делу не относится.

Чабрецов кивнул и что-то записал.

– Но когда мы ехали с врачом назад, то я увидела мчавшуюся на всех парах «Лачетти» матери Полины. Олег предположил, что она едет к Ксении. Мы развернулись и поехали за машиной Сусаниной. И действительно – оказалось, что Рем и Василиса Николаевна приехали за Дюк, потому что она решила выйти замуж за Пуканцева и завершить артистическую карьеру, а они хотели уговорить ее этого не делать.