— Нынче надобность в переволоке миновала. Ватранг со всей эскадрой ждет нас в море, перекрыл нам путь, где давече Змаевич проскочил. — Петр склонился над картой. — Ан мы пойдем прибрежным фарватером. Там, где нас не ждут. Не мешкая, после полуночи сразу. — Петр выпрямился. Все эти дни он примечал — обычно ночью ветер стихал и до полудня устанавливалось полное безветрие.

— Дай-то Бог, лишь бы опять штиль установился...

В 4 часа утра 27 июля скампавеи, прижимаясь к берегу, двинулись кильватерной колонной на прорыв.

В авангарде шел генерал А. Вейде, за ним следова-да кмрдi(баталия Ф. Апраксина, в арьергарде — генерал М Голицын.

< Хитружив русские суда, шведская эскадра открыли жестокий огонь, но почти все ядра падали в воду, Им- достигая цели.

IC полудню, обогнув полуостров, колонна скампа-fHt «соединилась с отрядом Змаевича.

У Рилакс-фиорда дугой выстроился готовый к бою фтрпд шведских кораблей. Петр предложил шведскому адмиралу сдаться. Эреншильд надменно отказался. Он имел 10 боевых вымпелов, 116 орудий и, главное, рассчитывал на помощь Ватранга.

Господин адмирал, поднимайте сигнал «Атако-him. неприятеля», — приказал Петр Апраксину. — )1 епм поведу в атаку авангардию.

Три часа продолжался ожесточенный бой. Дважды мростно бросались русские гренадеры на абордаж, п тдыко третья атака с флангов принесла победу...

Шквал жесточайшего артиллерийского и ору-| « иного огня встретил атакующих. Шведы, оказавшись в смертельной ловушке, бешено сопротивляюсь. Эреншильд имел только один выход — прощаться с боем и уйти. Другого он не мыслил. Шведский флот не знал себе равных на Балтике и «чце ни разу не спускал флаги перед неприятелем и морских сражениях.

В первой атаке погибло много гребцов, сплошная « тема огня выросла перед галерами, и авангард отопи л. Эреншильд приказал удвоить мощь огня, и вторую атаку шведы также отбили. Тогда Петр изменил тактику и решил, разделив атакующих, зайти с флан-гои, где огонь был слабее, и это принесло успех. Про-|1ммвшись сквозь завесу шквального огня, русские мо-I »яки бросились на абордаж. Несмотря на яростное сопротивление, шведы были сломлены, и шведские суда один за другим начали спускать флаги. Самый ожесточенный абордажный бой разгорелся на флагмане, фрегате «Элефанат». До последнего бились шведы, но сдержать напора атакующих не смогли. Весь в ранах, Эреншильд пытался уйти от позорного плена на шлюпке, но был захвачен. Трофеями стали все 10 судов Эреншильда, отряд которого потерял убитыми 360 человек. В авангарде было убито 8 русских офицеров и 119 рядовых. Путь русским войскам в Швецию был открыт.

«Воистину нельзя описать мужество российских войск, как начальных, так и рядовых, — отмечал Петр, — понеже абордирование так жестоко чинено, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым от пушек разорваны». Всех участников сражения наградили медалями, а Петру I пожаловали чин вице-адмирала.

В европейских дворах впервые заговорили о морской мощи России. На берегах Темзы забеспокоились: флот Петра I вырастал в грозную силу и мог стать серьезным соперником Британии на море.

Англичане с тревогой посматривали на растущий не по дням, а по часам Балтийский флот, да и царь после Гангута по-другому разговаривал с высокомерными британцами. Не замедлил донести об этом посол Мекензи своему партнеру в Лондоне лорду Таунсену на исходе 1714 года.

«Что касается того, что может случиться, если шведский король возобновит войну в этой стороне, то слова царя всегда сводились к тому, что он сам стоит за мир, то он постоянно будет пускать в ход все усилия, чтобы сделать войну утомительной для его противника. Царь разговаривал при этом с видным равнодушием и не преминул высказать высокое мнение, которое он имеет о своем флоте, и что этот флот может ему помочь получить хорошие условия мира».

Весной Мекензи прощался с Россией. На английском престоле скончавшуюся королеву Анну сменил Георг I. Петр достоверно знал о враждебности Мекензи к стране пребывания и позволил себе то, о чем десяток лет назад и не помышлял бы.

Ни прощальной аудиенции, услышав отзывные IppiMori.i английского посла, царь вызывающе спросил

• I• тишина:

Кто кредитив сей подписал?

Королева Анна,государь.

Покойница? — раздраженно крикнул Петр. — Mtfpim их послу. С того света грамот не приму.

I'потерявшийся Головкин вернул Мекензи грамо-I v 1I «бледневший посол пробормотал:

Документ, государь, составлен по всей форме.

Итак я тебе кредитивную грамоту дам к моей Ми I ушке, царство ей небесное, Наталье Кирилловне.

Мекензи еще больше смешался, развел руками, и 11етр вдруг захохотал:

Передашь моей матушке приветствие от меня?

Разговор принимал угрожающий характер.