Особенно ярко проявилось негативное отношение Махно к рабочим на Александровском съезде крестьян и рабочих, который проходил с 28 октября по 3 ноября 1919 г. Из 250 делегатов подавляющее большинство (220 чел.) составляли крестьяне. Три десятка рабочих на съезде возглавляли меньшевики. В своем вы- 215

отуплении Махно грубо обрушился на рабочих. «Речь Махно, • говорится в стенограмме съезда, — заключала в себе почта пло щадную брань по адресу рабочих, как политических шарлатанок сволочей, прохвостов, паразитов и тунеядцев, друзей Деникина, г упоминанием фамилий присутствующих делегатов рабочих орга низаций». На вопрос делегатов, относятся ли эти выпады только к отдельным лидам или к тем, кого они представляют, — после довал новый взрыв брани со стороны Махно с определенным ука занием, что все рабочие шкурники, думающие только о своих желудках, что оии работали бесплатно на Деникина, а с них, махновцев, требуют 12 тыс. рублей за починку замка пушки, что они, рабочие, — пиявки, присосавшиеся к буржуазии и нс желающие с ней расстаться, что они работали охотно при господстве Добро вольческой армии и не помогают армии махновцев, и присутствие таких прохвостов и прочес — только тормозит работу съезда, и чем скорее они покинут его, тем работа съезда будет продуктивнее.

Так как ни собрание, пи председатель не протестовали против нецензурной брани и обвинений по адресу рабочих, и наоборот -удостоили Махно бурной овации, рабочая делегация, естественно, не могла оставаться в рядах съезда216.

Такое поведение батьки вызвало возмущение рабочих. Махно даже пришлось объясняться задним числом и заявить, что его брань на съезде относится только к меньшевикам, которые, вместо того чтобы сражаться с деникинщиной, пытаются реанимировать давно ушедшие в прошлое идеалы «учредиловки».

На Александровском съезде главным был, естественно, не рабочий вопрос. Центральное место было отведено укреплению повстанческой армии. Чтобы пополнить махновское войско, съезд принял решение провести «добровольно-принудительную» мобилизацию мужского населения на территории Махновии в возрасте от 19 до 39 лет217.

На Александровском районном съезде был рассмотрен проект декларации, подготовленный культурно-просветительным отделом РВС Революционно-повстанческой армии Украины (махновцев). Авторами этого документа были Аршинов и Волин, и он был по сути первой за все годы анархо-махновского движения его про-граммой-мшшмум. Здесь же впервые была сформулирована идея «вольных советов».

В декларации отмечалось, что трудящиеся Украины стоят перед событием исторической важности — началом- великой третьей революции, которая окончательно должна раскрепостить трудящихся от угнетения власти и капитала, как частного, так и государственного. Армия Махно называлась авангардом, передовым отрядом в этой борьбе. Вольный советский строй предусматривал отказ от налога, который платило крестьянство государству. С введением в годы гражданской войны военного коммунизма у крестьян сложилось мнение, что большевики — это одно, а коммунисты — другое. Они считали, что землю село получило от большевиков, а продразверстку и создание коллективных хозяйств ввели коммунисты.

Центральное место в декларации было отведено самому болезненному вопросу для крестьянства — земельному. Махновцы считали, что он будет решен, если декрет советского правительства о национализации земель государством будет аннулирован, а земля перейдет только в руки тех, кто ее обрабатывает.

В целом съезд прошел очень вяло — прений почти не было, за исключением вопросов о мобилизации. Практически все решения съезда провести в жизнь нс удалось.

Анархистов уже не устраивала роль махновщины как защитницы кулачества южных районов, они стремились, видя успехи Махно в деникинском тылу, распространить его власть на всю Украину. Подталкивая Махно и его командиров к более решительным действиям, анархисты писали в передовице газеты «Путь к свободе» 22 октября 1919 г.: «Теперь больше, чем когда либо, мы должны стремиться к военным шагам общеукраинского значения. Сейчас роль играет не то, сколько нас, а то, где мы. Мы можем иметь большую армию, но сидя на месте нам не выполнить своего назначения. А наше назначение заключается в том, чтобы зажечь революционный пожар по всей Украине».

Однако Махно нс рисковал. Все его внимание было приковано к Южному фронту, где в середине октября 1919 г. началось контрнаступление Красной Армии. Ожесточенное сражение между белыми и красными шло с переменным успехом, но постепенно инициатива стала переходить к советским войскам. 20 октября они овладели Орлом, а через четыре дня освободили от деникинцев Воронеж и устремились на юг. Занимая сравнительно небольшую территорию, Махно не стремился ее расширять, направляя удар на север, ибо боялся встречи своего войска с Красной Армией и по возможности оттягивал ее.

Батька в то время был среди своих войск, которые под напором конницы Шкуро, наступавшего со стороны Большого Токмака и Полог, оставили Бердянск, а 3—4 ноября вынуждены были уйти из Александровска в сторону Екатеринослава. Уходил Махно с достоинством, во главе пулеметного полка. Четыре белых лошади везли его карету, на которой были установлены 4 горящих факела. Отход длился с 12 часов дня до 7 часов вечера. Замыкали эту процессию раненые. «В сырой, пасмурный день, — писал один из очевидцев этой картины, — позади всех, толпой в количестве 3 тыс. человек двигались босиком, в халатах, в одном белье, закутанные в простыни и тряпки, больные и раненые повстанцы»218.

В руках махновцев из крупных населенных пунктов оставались лишь Никополь и Мелитополь. Чтобы как-то задержать и сбить атакующий порыв конницы Шкуро, Махно дал распоряжение начальнику своей контрразведки Л. Задову достать 20—30 бочек спирта и оставить их в одном из покинутых сел на самом видном месте в надежде, что все казаки тотчас перепьются и прекратят преследование махновцев. Уловка удалась, и шкуровцы на несколько дней оставили в покое отряды Махно. Кроме того, заняв Кичкас, батька распорядился взорвать мост через Днепр.