Если по общим усвоенным понятиям, выигрыш во времени составляет капитал, то на войне выигрыш этот превращается в целый [одно слово неразборчиво]... За доказательством не нужно ходить далеко. С апреля по декабрь мы нанесли турецкой армии ряд ударов — отняли Ардаган, Карс, заняли громадные пространства Карского и Ольтинского пашылаков, Алешкерт и долину Евфрата. Если бы эти успехи были достигнуты в первые 3 месяца, т. е. до июля, что было как указано выше, вполне возможно, то блистательная Порта поставлена была бы в безвыходное положение. Вся Турецкая армия комплектуется и снабжается почти исключительно из Азиатских провинций. Всем известно, что турки считают себя в Европе, так сказать, гостями; потеря в Азии отправных пунктов и лучших своих провинций, вынудили бы Порту не усиливать свою Балканскую армию, а, напротив, постепенно возвращать войска с тех же Балкан для спасения своей житницы.

Таково мое убеждение. Составилось оно и окрепло, как вследствие 30-летнего изучения мною Азиатской Турции, так равно и тех продолжительных бесед, которые довелось мне вести разновременно в

Константинополе и Эрзеруме с турецкими государственными деятелями. А между ними встречаются иногда люди — далеко не глупые. В сжатом виде я ознакомил Вас, любезный Николай Андреевич, почти со всей закулисной стороной бывшей войны 77—78 годов. Хотелось бы сказать ехце многое, но письмо это и без того уже приняло вид весьма объемистого журнала.

Официальная сторона войны, касающаяся подвигов наших безупречных войск и их доблестных начальников, появится еще во многих изданиях и записках, но никому не будет дозволено ознакомить наше общество путем печати с оборотной стороной дела; ознакомить хотя бы в целях ограждения в будущем от повторения злых ошибок. Вопрос этот, конечно, не мог бы иметь места, если бы все деятели прошлой войны принадлежали к разряду простых смертных: но между ними именно во главе стоял один из членов царской фамилии, и главное порицание его по существующим у нас диким обычаям будет признано за «спте с1е 1еиге Ма]е$1]е»641.

Бедное отечество! Настанет ли когда-либо та вожделенная пора, когда и русскому обществу, по примеру всех других, дозволено будет гласно и свободно выражать свои мнения и убеждения, не рискуя попасть за это в число ярых революционеров и сокрушителей основ Государства.

Если достанет сил и здоровья, то постараюсь ознакомить Вас также в сжатой форме с командировкою моей в качестве генерал-губернатора в Поволжье по поводу ветлянской эпидемии, с временем пребывания моего в Харькове генерал-губернатором и, наконец, с эпохою «диктатуры сердца», завершившейся знаменательным манифестом 29 апреля 1881 года.

Недели с две тому назад я уничтожил массу записок и воспоминаний, набросанных мною за последние пять лет642. Причину такого истребления объясню Вам подробно при личном свидании. Оставил лишь в целости подлинные все документы (в бумагах и письмах), по которым будущий собиратель может беспристрастнее меня произвести оценку всего происходившего. Хотя в означенных бумагах находятся сведения, говорящие как в мою пользу, так и равно во вред, но я не уничтожил ни одного листа. Должен сказать, что за последнее время я получил какое-то отвращение к мемуарам, запискам и разным воспоминаниям. Издания этого рода расплодились в множестве и обратились в какой-то шантаж и самолюбование. Думается, что в отношении самолюбования не безгрешен в своих записках и наш почтенный Пирогов15.

Обнимаю Вас. М. Лорис-Меликов.

Простите за плохую несвязную редакцию письма, диктовал его, лежа в постели».

Лорис-Меликов — Белоголовому. 20 октября 1886 г. Ницца // ОР РГБ. Ф. НА. Белоголового. Папка 6, д. 14—21, л. 17—40.

1 Это последнее слово, написанное 20 октября 1886 г. самим Лорис-Меликовым. 12 ноября он сообщил Белоголовому, что, написав три страницы, отложил письмо, намереваясь в дальнейшем завершить его и прислать (ОР РГБ. Ф. Н.А. Белоголового, п. 6, д. 14—21, л. 15). Обстоятельства, однако, не позволили быстро выполнить обещанное. 20 января 1887 г. Михаил Тариелович оповестил друга, что письмо и «поныне» остается у него в столе. Вновь дает слово дописать и прислать, заметив при этом, что «печатать письмо это в настоящее время, конечно, невозможно; но надо надеяться, что настанет же когда-либо и у нас лучшая... светлая пора» (там же, д. 22—27, л. 4). Таким образом, письмо было завершено (под диктовку) уже тяжело больным человеком, может быть, даже за несколько месяцев до смерти. (По-видимому, физическая и духовная надломленность М.Т. Лорис-Меликова в это время не позволила ему достойно избежать резких и ревнивых оценок своих сослуживцев и остаться на позициях беспристрастности, о которой он пишет в конце письма. — Примеч. ред.)

2 Мухтар-паша — сын султана Абдул-Азиза. Генерал турецкой армии, в период войны 1877 —1878 гг. — главнокомандующий турецкими войсками на Кавказском театре военных действий.

3 Тотлебен Эдуард Иванович (1818—-1884) — генерал, граф (1879). Руководил инженерными работами при обороне Севастополя 1854—1855 гг. и при осаде Плев-ны в войне с Турцией в 1877—1878 гг.

4 Святополк-Мирский Николай Иванович (1833 —1893) — князь, генерал-адъютант, помощник главнокомандующего Кавказской армии.

5 Павлов Платон Петрович (1834 —1904) — генерал-майор, начальник штаба Кавказской армии.

6 Лазарев Иван Давыдович (1820—1879) — генерал-адъютант. Выходец из разорившейся семьи армянских медиков. В 1839 г. начал службу рядовым солдатом. Участвовал в войнах на Кавказе. 25 августа 1859 г. полковник Лазарев пленил Шамиля. Управлял средним Дагестаном. Прославился во время Русско-турецкой войны 1877— 1878 гг. Успешно действовал во время штурма Карса. После вступления русских войск в Эрзерум временно исполнял обязанности командующего действующим корпусом. В конце 1878 г. получил звание генерал-адъютанта и был назначен командиром 2-го Кавказского корпуса. В 1879 г. — начальник экспедиционного отряда для усмирения туркмен. Похоронен в Тифлисе рядом с русскими генералами из армян — Бебутовым и Шелковниковым. Позднее тут же был похоронен М.Т. Лорис-Меликов (Мом-джян X.Генерал-адъютант ИД. Лазарев. Ереван, 1943).