Кроме того, Комиссиею вырабатываются и отчасти рке окончательно выработаны предположения об изменении порядка производства некоторых, менее важных по существу своему, разрядов дел по государственным преступлениям, а также о правильной организации административной высылки и об устройстве быта этой категории ссыльных, представляющих, по своей возросшей за последнее время численности, один из немаловажных государственных вопросов, решение которого, по мнению моему, не терпит отлагательства.

Я далек от мысли, Государь, что преступная деятельность социально-революционной партии прекратилась, а тем более не смею приписывать исключительно трудам Комиссии обнаруживающиеся в обществе некоторые благоприятные признаки, свидетельствующие о заметном успокоении умов1. Не предаваясь самообольщению, я, напротив, убежден, что вредные для государственного строя проявления социальных учений, существующих в широких размерах в государствах Западной Европы и проникших, хотя в слабейшей степени, но в извращенном виде, и в наше отечество, могут быть парализованы не в короткий срок, а только продолжительным и вполне соответственным условиям данного государства воздействием правительственных и общественных сил.

Такое воздействие в России представляется мне более чем возможным, если не будет упущено благоприятное для этого время. В России более, чем где-либо, возможна твердая и решительная система Правительственных действий, направленных к борьбе с крамолою, отнятием у нее удобной почвы, а общественные силы являют у нас более надежную, чем где-либо, опору для государственного порядка. Но для достижения действительного и прочного успеха такого воздействия необходимо, по моему убеждению, с одной стороны, чтобы Высочайшие указания Державной воли в борьбе с крамолою были приводимы в исполнение таким постоянно действующим органом государственного управления, который объединял бы в себе все Правительственные в сем отношении силы, а с другой, чтобы возникающая в нашем отечестве потребность деятельности общественных сил получила соответствующее государственному порядку направление. При этом, по мнению моему, достижение второй из указанных здесь целей возможно только при правильном разрешении первой из них, которая и составляет насущную административную потребность минуты и предначертана уже соизволением Вашего Императорского Величества в Высочайшем указе, создавшем Верховную Распорядительную Комиссию.

Но Комиссия эта не может быть тем постоянным в государственном строе органом, который имел бы назначением не только создать, но и поддерживать прочное объединение правительственных сил для борьбы с крамолою. Учрежденная ввиду чрезвычайных обстоятельств, Комиссия должна была принять те неотложные, на первую минуту, меры, которые устранили бы ближайшие проявления вредной деятельности социально-революционной партии и успокоили бы встревоженное общество. Она могла наметить тот путь, который представляет наибольшее ручательство в успехе борьбы. Но затем деятельность ее, как и всякой исключительной власти, не должна быть продолжительною; иначе она неминуемо нарушит нормальный ход государственного управления, внесет нежелательное смешение в предметы ведения высших государственных учреждений и вызовет ложное представление как внутри, так и за пределами России, о положении наших дел. Между тем, если Комиссия, лишенная, по временному значению своему, практической возможности принимать на себя в общем порядке управления не только разрешение, но даже возбркдение государственных вопросов, как бы ни казались они ей необходимыми, обратится исключительно к окончательной разработке затронутых ею предметов, то, нет сомнения, что она весьма скоро снизойдет до степени многочисленных у нас во всех ведомствах обыкновенных комиссий и комитетов. Такой исход Верховной Комиссии не только не желателен, но, смею выразиться, просто немыслим с точки зрения государственной пользы.

Остановившись на изложенных соображениях, я не счел себя вправе умолчать о них пред Вашим Императорским Величеством, обязываясь присовокупить, что, по глубокому моему убеждению, настоящая минута представляется самым удобным временем для признания ближайшей задачи Верховной Распорядительной Комиссии исполненною и для сосредоточения в одном из высших органов государственного управления тех Правительственных сил, кои в общем законном порядке имеют назначением охрану государства и общественного спокойствия в обширном смысле. Таким органом Верховной власти представляется Министерство Внутренних Дел, коему вверено и ныне высшее наблюдение за главными отправлениями внутренней жизни государства. Министерство это, сохраняя за собою такое высшее наблюдение, могло бы продолжать дело подлежащей закрытию Верховной Распорядительной Комиссии и должно бы сосредоточить в себе заведывание всею полициею государства.

Не входя в определение подробностей усиленной таким образом организации Министерства Внутренних Дел, так как подробности эти подлежат определению в установленном порядке, позволю себе выразить лишь, что непременным условием для достижения Министерством желаемой цели является присоединение к кругу его деятельности обязанностей, лежащих ныне на III Отделении Собственной Вашего Императорского Величества Канцелярии. Такое присоединение представляет, по мнению моему, значительные преимущества пред высказывавшимся неоднократно предположением об учреждении особого Министерства полиции. Эта последняя мера, независимо от обременения Государственного Казначейства новым значительным расходом, едва ли достигала бы цели действительного объединения полицейской власти, поставив органы губернской и уездной администрации в зависимость от двух Министров, воззрения которых могут не всегда совпадать; она породила бы новую форму двоевластия и поддержала бы ту вредную для дела разрозненность, к устранению которой направлены ныне все старания. За сим, если бы усиленный круг деятельности Министерства Внутренних Дел представлялся слишком обширным, можно было бы, без особого вреда для дела, отделить от Министерства Департаменты: Почтовый, Телеграфный и Духовных Дел Иностранных Исповеданий.

Предполагаемое мною изменение, сосредоточивая в лице Министра Внутренних Дел заведование всею полициею в государстве, как общею, так и политическою, земскими и городскими делами и печатью, предоставит ему, по моему убеждению, действительные средства и возможность, при дружной и благожелательной поддержке со стороны представителей других ведомств, создать твердую власть, направленную, по Августейшим указаниям Вашего Величества, к установлению прочного порядка и к дальнейшему осуществлению великодушных Ваших предначертаний для общественного блага.

Высказывая мысли мои по долгу верноподданного, я чужд при этом каких бы то ни было побркдений личного свойства. Вашему Величеству угодно было призвать меня в трудную минуту. Руководимый чувствами безграничной к Вам, Государь, преданности и любви к отечеству, я безмолвно принял на себя нелегкую задачу, которую Вам благоугодно было на меня возложить, и приложил старание выполнить ее по мере сил и уменья. Но я счел бы себя недостойным оказанного мне Монаршего Доверия, если бы на минуту поколебался своевременно высказать то, что считаю полезным для Вашего Величества и для блага России. Подлинное подписал: