Земской деятельности в программе Лорис-Меликова отводилась особо важная роль. Без активного участия земства он не видел возможности оживления и нормализации хозяйственно-экономической жизни на местах, о чем не раз говорил. Земство могло бы, по представлению Лорис-Меликова, явиться одной из основных опор власти на местах. Именно земская деятельность при правильной ее постановке должна была поглотить недовольные общественные силы, пополнявшие оппозицию и революционное движение. Для сторонника участия представителей общества в управлении, которое мыслилось Лорис-Меликовым в отдаленном будущем, земское самоуправление рассматривалось и как своего рода подготовительная ступень к этому.

Однако он отдавал себе отчет, насколько его понимание роли и места земства в русской жизни расходится с господствующим в верхах и прежде всего у самого царя. По его наблюдению, «большинство наших министров (за исключением Абазы, Милютина и Сольского) и лица, окружавшие Государя, сваливали все наши беды на местное самоуправление и силились доказать, что общественные учреждения составляют гнезда нашего нигилизма. В заседаниях Комитета министров самое слово «земство» произносилось с каким-то отвращением»357. Александру II были близки оценки этих итогов консервативными идеологами — М.Н. Катковым, К.П. Победоносцевым,

В.П. Мещерским, — усматривавшим в земстве нечто чужеродное самодержавию — власти по природе своей призванной быть всеох-ватывавшей и неделимой. По наблюдению видных земских деятелей, гонимое властью земство никогда не пользовалось ее симпатией: правительство очень скоро «пожалело об умалении прерогатив своих собственных агентов» и стало опасаться «чрезмерных прав общества»358. В таких условиях ставить вопрос о ведущей роли общественного самоуправления в русской жизни было неосмотрительно и бесполезно.

Да и земство в нынешнем своем состоянии отводившейся ему Лорис-Меликовым роли явно не было пригодно. За полтора десятилетия после земской реформы накопился достаточный материал, в том числе и статистический для анализа, с целью «выявить положение органов самоуправления и те обстоятельства, которые содействуют или препятствуют их развитию или преуспеянию»359. Такой материал был в распоряжении диктатора. О положении земства в империи Лорис-Меликов знал и по собственным наблюдениям в провинции и в центре, и по запискам общественных деятелей и ходатайствам земств, прошедшим через его руки. В упоминавшейся уже записке «О внутреннем состоянии России», поступившей в Вер-

ГРАФ ЛОРИС-МЕЛИКОВ И ЕГО СОВРЕМЕННИКИ ^__

ховную распорядительную комиссию в марте 1880 г., от московских либеральных деятелей приводились выразительные примеры подавления общественного самоуправления, постоянных препятствий в его деятельности со стороны губернской и уездной администрации, стремившейся превратить земские органы в «учреждения, подчиненные властям». При этом московские либералы высказывали мысль о необходимости содействия власти «здоровых сил общества», которую и сам диктатор почти в тех же выражениях неоднократно повторял.

Прекрасно информированный о положении земства в империи, диктатор в апрельском докладе характеризует его более чем сдержанно: «Земство, привлекшее сначала лучшие силы местного населения, не могло остаться долго на той же высоте при отсутствии средств к более широкому исполнению местных задач и при недостатке оживляющей правительственной поддержки. Городское самоуправление редко где встретило на первых же шагах сочувственное отношение администрации к своим нуждам и правам». Причины тяжелого положения земства Лорис-Меликов как будто бы связывает с отсутствием должной поддержки власти, не раскрывая, в чем должна она состоять. Между тем земства просили не столько о поддержке, сколько об ослаблении административного контроля и опеки, об устранении искусственных преград для деятельности. Лорис-Меликов не спешил доложить обо всем этом царю, но свои меры по облегчению положения земства предпринимал.

Они изложены в его записке министру внутренних дел Л.С. Макову. Граф не скрывает от министра свое критическое отношение к «Положению о земских учреждениях» 1864 г., заметив, что оно послужило к отдельным стеснениям деятельности земств и недоразумениям между ним и администрацией на местах. Но осторожный диктатор признает, что «пересмотр означенного положения в целом его объеме мог бы повлечь за собою некоторые неудобства, возбудив излишние ожидания со стороны земских учреждений». Он считает целесообразным поставить вопрос об изменении и дополнении отдельных статей «Положения», предлагая Министерству внутренних дел принять на себя возбркдение вопроса об этом. Начальник Верховной распорядительной комиссии посчитал, что «без неудобств» можно было бы предоставить право земствам соседних губерний совместно обсуждать и проводить меры по борьбе с эпидемиями, вредителями сельского хозяйства360. Симптоматично, что, перечисляя эти бедствия

как повод для совместных земских обсуждений, Аорис-Меликов не назвал неурожай и голод. В 1873 г. в разгар голода в Поволжье ходатайства земств о необходимости совместных совещаний были отклонены. Редактируемый Ф.М. Достоевским «Гражданин» был наказан запрещением розничной продажи за статью, в которой предлагалось созвать депутатов от земств для обсуждения продовольственных мер и выработки общей линии по хозяйственным вопросам. Несмотря на заверения автора (им был издатель «Гражданина» князь В.П. Мещерский), что он затрагивает только хозяйственную тему и не касается идеи центрального земства, отвергнутого «Положением о земских органах», власти усмотрели в статье именно запретную идею о земском представительстве361.