Через полчаса Бедлер доложил, что журналисты желают видеть министра, чтобы получить объяснения по поводу странного явления.

— Ну, вот и пресс-конференция, — сказал Реминдол, усаживаясь за стол и принимая соответственно величественную позу. — Зови! Сейчас все объясним…

Журналисты вошли гурьбой и расселись вокруг. Как старший по возрасту, открыл конференцию редактор "Свободы" господин Керри:

— Известны ли господину министру те события, о которых сообщил капитан дальнего плавания Гарри Крейчи?

— Конечно… очень хорошо известны, — ответил министр. Секретарь и журналисты записали.

— Не считает ли господин министр, что в данном случае мы имеем дело с агрессивными действиями Коммунистической державы?

Бедлер дернулся на стуле и уставился на патрона. Тот на мгновение смутился. Но только на мгновение: сейчас же лицо его просияло.

— Отдаю должное вашей проницательности, господин Керри, — сказал министр любезно. — Я именно так и полагал.

— Не означает ли это, что господин министр располагает соответствующими фактическими данными?

— Безусловно. На месте уже произведены расследования.

— Любопытны результаты…

— Интересы государства не всегда позволяют удовлетворить любопытство публики…

— А все-таки как полагает господин министр: в данном случае имел место воздушный налет с "лучами смерти" или лучи были направлены к нам непосредственно из-за океана?

— Повторяю, я хотел бы пока воздержаться от заключения, — возразил министр.

— Но все же господин министр считает возможным, что лучи направлялись непосредственно через океан? — настойчиво спросил один из журналистов.

— Я не считаю это исключенным, — важно ответил министр.

— В таком случае океан не может больше служить для нас надежной защитой? — тревожно спросил другой журналист.

— Как видите… Но мы спокойны: теперь мы владеем средствами защиты более надежными, чем океан… Придет время — публика все узнает. А сейчас я вынужден ограничиться сказанным…

Господин Керри закончил пресс-конференцию традиционной формулой благодарности:

— От имени прессы прошу вас, господин министр, принять признательность за столь любезно предоставленную информацию.

Когда журналисты вышли, Бедлер несколько остолбенело посмотрел на генерала. Все вышло неожиданно, почти само собой, и, кажется, неплохо вышло. Реминдол понял немой вопрос друга.

— Каковы наши господа журналисты? — восторженно воскликнул генерал. — Надо отдать им справедливость: спрашивать умеют! И всегда выудят именно то, что и нужно напечатать! Да, настоящий журналист — это прежде всего творец! Я всегда был того мнения, что сырые факты — лишь глина в руках мастера. Ну, Бедлер, спектакль побоку! То, что мы сейчас сделали, поважнее! Слава "Святому Маврикию" — старичок нам здорово помог!

Генерал был прав: средство, неожиданно попавшее в его руки, оказалось очень сильным. Целые страницы были заполнены беседами и сообщениями очевидцев — пассажиров "Святого Маврикия". Тучи корреспондентов и фоторепортеров облепили маленький безыменный остров. Фотографии сожженного, опустошенного клочка земли с торчащими скелетами обгоревших, изуродованных деревьев приводили в содрогание читателей.

Министр позаботился о том, чтобы наружу не вылезло ничего лишнего. По его поручению Бедлер вызвал и внушительно побеседовал с каждым участником операции. Всем было объяснено, что политические и стратегические факторы настоятельно требуют держать в секрете испытание "лучей смерти". Естественно, что ни Реминдол, ни Бедлер на одни увещевания не полагались: и лейтенант Патерсон и его два матроса, и летчик, и все другие лица, так или иначе занятые в "Небесной черепахе", получили повышения и премии.

Неожиданные события вполне благоприятно сказались на делах "Корпорации Лучистой Энергии". Акции ее резко поднялись. Генерал Реминдол был очень доволен. Тем большую досаду вызывала заминка в Медиане. Этот "старый провинциал", как называл генерал Реминдол Прукстера, торговался о каких-то процентах со своими рабочими: в чем там именно дело, генерал не знал и не желал знать, эти мелочи не могли его интересовать. Черт возьми, его затея на заброшенном острове подняла бум на весь мир, он наживает на повышении акций сумму, которую все еще не может подсчитать, потому что она растет и растет, и этот "старый провинциал", надо думать, тоже себя не обидел — что ж, черт его побери, он там скупится из-за каких-то пустяков? "Жалкий, мелкий торгаш — напрасно я его в дело взял, — сердился генерал. — Без широких горизонтов! Все дело может испортить". И он телефонировал и телеграфировал Прукстеру: "Забастовку отставить!" Пожалуй, он отставил бы и самого Прукстера, да поздно было: субсидию тот получил; кроме того, Прукстер узнал кое-какие вещи, которые постороннему, а тем более обиженному, знать не полагалось. Наконец, жена Прукстера была кузиной жены "мясного короля" Блэйка, у которого нынешний президент Бурман некогда был юрисконсультом — значит, в нужном случае можно через всю эту родственно-деловую цепочку щелкнуть по носу самого президента: в государственных делах извилистый путь иной раз короче прямого.