– Так вот, - продолжал он, сияя добренькой улыбочкой ножа для разделки мяса.
– Вы же не хотите, чтобы ваше начальство узнало о том, что вы берете взятки? Дело это, конечно, в полиции почетное, но вот тот факт, что с многоуважаемым начальством вы не делитесь...

– Хорошо-хорошо, - Эванс вскинул пухленькие ручки.
– Я не против вашего участия в расследовании. Более того, я даже предоставлю вам помощника от полиции.

– Мне?
– Удивился Хамский, всем своим видом показывая, где он видел этого помощника и чем он занимался в том неприличном месте. К чести Мордреда стоит сказать, что выразил он все это одним лишь взглядом и вскинутой бровью. Этот черт относился исчезающему виду настоящих джентльменов.

– Да-да, - нездоровый блеск в глазах полицейского инспектора наводил на нехорошие подозрения.
– Наш лучший сотрудник! Думаю, вам понадобится помощь профессионального эксперта-криминалиста и патологоанатома?

Мы с Хамским выразительно посмотрели друг на друга.

– Вот видите, - энтузиазм в голосе горугла превосходил все мыслимые пределы.
– Вы прекрасно сработаетесь!

***

– И это - лучший студент Академии?
– Хамский патетично взмахнул руками.

Мы покинули Ментал-Прайсон, и шли по пустынной Психо-роуд в сторону более населенных улиц Нью-Девилла. Я вполне разделял возмущение моего друга, однако же сейчас перед нами стояла куда более насущная проблема.

– Через двадцать часов не станет и такого.

– Смертная казнь в наш современный век, - коллега мечтательно зажмурился.
– Обожаю все эти варварские отголоски прошлого.

– Почему Корделия думает, что он невиновен?

Навстречу нам проехала черная раритетная Вальгалла 67 года с затемненными стеклами. Порыв ледяного ветра заставил меня поежиться.

– Принстон, словосочетание 'думающая женщина' - уже само по себе оксюморон. А что может думать эта конкретно взятая женщина...

– Значит, по-вашему, Краттер виновен?

– У нас есть целых двадцать часов, чтобы это выяснить.

– Вообще, его психологический портрет не говорит о скрытой агрессии...

– Друг мой, ваша специализация - трупы. Если бы Краттер был мертвецом - я поверил бы вам безоговорочно. Впрочем, скоро он вполне может таковым оказаться.

***

– Вас ждет гостья, - сухо встретила нас миссис Адсон на пороге квартиры по Хэллвэй-стрит. Экономка неодобрительно поджала губы, выражая свое отношение к подобным леди, и величаво удалилась.

Мы с Хамским заинтригованно переглянулись.

– Сколько мы будем терпеть эту гнусную женщину?
– Не выдержал мой друг.

– До тех пор, пока не подействует ваша растяжка... или мой мышьяк.

– Значит, скоро, - предвкушающе улыбнулся Мордред.

– Спорим, нас почтила визитом Корделия Блэк?

– Ха! Я знаю, что это Корделия.

– Что ж, пойдемте наверх и проверим.

– Зачем это?- Не понял Мордред.

– Оставим эту непонятную женщину обживать нашу гостиную?
– Ужаснулся я.

– С какой стати вы думаете, что она в гостиной? Таких, как Корделия Блэк всегда тянет пониже и поглубже...

С этой глубокомысленной фразой Хамский развернулся в сторону подвальной двери.

– Вы же... О нет, неужели вы хотите сказать, что она там и жива после ваших растяжек?

Мы остановились перед приоткрытой дверью в подвал, и Мордред специально повысил голос, стараясь, чтобы находящаяся там женщина его услышала, и, в случае если она не являлась мисс Блэк - немедленно бы ею стала.

– Боюсь, она относится к тому виду существ, от которых вообще проблематично избавиться. На протяжении её пути еще не выветрился запах парфюма: мята, базилик и немного кладбищенской вербены. На полу в холле остался след её туфли - небольшого размера лодочки - таких можно встретить множество, если бы не одно но: левая туфля Корделии стоптана на наружу. Посмотрите, носок указывает на эту дверь.

Мы предприняли очередной самоубийственный поступок в нашей дикой жизни. А именно: начали спуск в подвал, где нас ожидали части тел, уйма взрывчатки и непредсказуемая женщина. Что и говорить, это не совсем та компания, в которой я предпочел бы умереть. Хамского, естественно, подобные мелочи мало беспокоили, и он невозмутимо продолжал свой монолог.

– Спускаясь по лестнице, она явно провела ногтями по периллам, взгляните, на них видны заметные красные царапины. По предыдущей нашей встрече вы, Принстон, должны были заметить, что эта женщина предпочитает именно красный лак.