Много лет по роду профессиональной работы А. Вешинину приходилось заниматься историей и современным положением стран Азии - Китая, Японии, Кореи. Это определило и его творческие интересы, связанные с темами жизни и борьбы народов Азии за свободу, мир, за национальное самоопределение. Его повесть `Плывущие против течения` - об участии японских школьников в движении за мир - выдержала уже несколько изданий и переведена сейчас на китайский язык.
| А. ВЕРШИНИНЯгVЕ*Пт | |
|---|---|
| | ш ЖV1ЛОШ. |
А. ВЕРШИНИН
ПЛЫВУЩИЕ ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ
ПОПЕ СТЬ
Рисунки Р. Герш аника
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР Москва 1954 Ленинград
Под редакцией Р. КИМА
Глава первая
КАРП —РЫБА СИЛЬНАЯ II СМЕЛАЯ
После звонка прошло уже пятнадцать минут, а учитель истории Сато все еще не появлялся. Это было необычным для аккуратного Сато-сенсея *. Староста шестого класса Дзиро, коренастый тринадцатилетний крепыш, круглолицый, с большими черными глазами, несколько раз уже выглядывал за дверь, но учителя не было видно. Тогда он решил подняться наверх, в учительскую.
Прежде чем выйти из класса, он оглядел своих товарищей. Толстяк Синдзо, сын владельца большого продук
те н с е й — по-японски «учитель».
тового магазина «Дом журавля и черепахи», по обыкновению дремал. Его большая, похожая на тыкву, голова покоилась на парте.
У доски важно прохаживался маленький плотный Такао. На кончике носа у него красовались очки близорукого Котаро. Он сердито щурил свои и без того узкие щелочки глаз и осторожно ступал на кончики пальцев, точь-в-точь как классный воспитатель Гото.
Спокойнее других вели себя Масато и маленький, вежливый Масахико, по прозвищу «Премного благодарен». Прозвище это закрепилось за ним еще в первом классе, когда маленький Масахико, получив плохую оценку, поклонился учителю и сказал: «Премного благодарен».
Гибкий и крепкий, как ствол бамбука, Масато был занят тем, что методично отсчитывал по затылку Масахико звонкие щелчки за проигранное пари. Зрители с интересом считали их и ждали, когда начнет храпеть задремавший Синдзо. После каждого щелчка Масахико морщился и вздрагивал всем телом, словно кланялся Масато.
Дзиро остался доволен классом. Все вели себя вполне прилично, не шумели, и можно было не опасаться появления классного наставника.
Но прежде чем выйти, Дзиро на всякий случай попросил Масато:
— Пока я сбегаю наверх, будь за старосту, последи за порядком.
Он подмигнул удивленно уставившемуся на него приятелю и вышел из класса.
Маленький, юркий Масато был самым задиристым мальчуганом во всей школе, ловким на выдумки и известным драчуном. Роль блюстителя порядка, порученная ему, не обрадовала мальчика. Он обвел класс недовольным взглядом, потом покосился на спящего Синдзо и тихо вздохнул. Он собирался рассчитаться с этим толстяком.
Сегодня Синдзо нарушил запрет — обидел третьеклассника Тэйкити, который находился под покровительством Масато.
Отец Тэйкити погиб на войне, его семья жила в страшной нужде, и школьники делились с вечно голодным Тэйкити своими далеко не обильными завтраками. Хилый, запуганный мальчик не мог постоять за себя, и его часто обижали старшеклассники. Даже трусливый Синдзо — и тот осмеливался задирать малыша.
Драчливый Масато имел очень доброе сердце. Однажды, когда кто-то из школьников дернул за ухо Тэйкити и тот заплакал, Масато торжественно объявил, что отныне берет малыша под свою защиту.
Сегодня он увидел, как Синдзо во время перемены, проходя мимо Тэйкити, ударил его коленом.
Звонок на урок помешал Масато проучить обидчика. Можно было бы сейчас воспользоваться отсутствием старосты, чтобы расправиться с толстяком. В кармане у Масато томились в коробочке дождевые черви, а за пазухой дремал ручной уж. Их можно было бы пустить в ход — засунуть червей за шиворот Синдзо, а под нос ему положить ужа. Вот была бы потеха! Но, увы, об этом теперь нечего было и думать. Староста, хоть и временный, должен вести себя соответственно своему званию.
Масато пощупал коробочку в кармане, потом засунул руку за пазуху и снова вздохнул с сожалением.
К нему на парту подсел худощавый Сигеру. Его прозвали «Лисичкой» не только за узенькое лицо с хитро поблескивающими глазками, но и за уменье придумывать всякие проказы.
— Слушай, Масато! — шепнул он, кивнув головой в сторону Синдзо. — Тебе не противно слушать, как храпит этот краб?
— Будто завывает, — согласился Масато. — Я бы давно его разбудил, — признался он после некоторого молчания, — но, сам понимаешь, сейчас не могу. Должен следить за порядком.