— Мы голодаем, но мы не штрейкбрехеры!

— Подлецами не будем!

— Нас обманули!

Рабочие лесопилки, выйдя из ворот, смешались с безработными.

Имано отошел в сторону с безработным в солдатском мундире. Хейтаро сел на корточки и стал беседовать с пришельцами.

В домах уже зажигались огни. Повеяло вечерней цро хладой.

— Что ж, товарищи, — сказал безработный в солдатском мундире, — пора и в обратный путь трогаться. Спасибо, небольшой задаточек получили: хватит на дорогу домой.

— Никуда вы сейчас не поедете, — сказал Имано. — Успеете уехать с утренним поездом. А сегодня отдохнете у нас. — Он оглянулся и, увидев Хейтаро, окликнул его: — У тебя готово?

— Готово, товарищ Имано.

— Ну тогда объяви!

Чтобы перекричать гул голосов, Хейтаро рупором сложил руки:

— Товарищи безработные, не расходитесь! Наши рабочие приглашают вас поужинать... Угощенье, правда, не богатое, но зато от чистого сердца.

— А ты не скромничай, — громко сказал старик Мори, — угощенье неплохое! И еще наши жены приготовили для гостей кадки с горячей водой. Сперва помоетесь, а потом отведаете лапши. Лапшу Одзи с квашеной репой!

— Лапшу стачечников! — крикнул Хейтаро.

* * *

Весть о предстоящей демонстрации долетела и до школы. На большой перемене шестиклассники обступили учителей Аоки и Танаку.

— А мы как же? — спросил Дзиро. — Неужели взрослые не позволят нам идти с ними?

— Как же нам не позволят! — воскликнул Масато. — Мы боремся за нашего Сато-сенсея.

— Все пойдем, все! — сказал Аоки. — Только организованно.

Аоки отвел Дзиро в сторону и посоветовал ученикам изготовить транспарант, чтобы самим нести его на демонстрации.

— А директор школы и наставник Г ото знают? — спросил, улыбаясь, Дзиро.

— Знают, но боятся запретить, — сказал Танака. — Совсем растерялись.

Мальчики долго спорили, кому писать лозунг с требованием об освобождении Сато-сенсея. И наконец, по предложению Дзиро, решили писать лозунг всей школой. Все ученики, кроме малышей-первоклассников, могли принять участие в этом деле.

Сигеру принес фанерный щит, и дедушка Симура приделал к нему древки. Котаро и Дзиро написали карандашом контуры иероглифов. А после уроков возле шита собрались все школьники.

Во дворе выстроилась длинная очередь мальчиков. Каждый из них подходил к транспаранту, приседал перед ним на корточки, брал из рук Котаро кисточку и смачивал ее в тушнице, где была разведена красная тушь. Каждый должен был сделать маленький мазок в пределах контура знака.

Когда кто-нибудь пытался сделать кистью большой мазок, раздавался тонкий сердитый голос Котаро:

— Не жадничай! Другим оставь!

Дзиро сидел рядом с Масато и отмечал на клочке бумаги фамилии школьников, которые уже «расписались» на транспаранте.

— Сто пятьдесят два! — крикнул Дзиро, когда все школьники поставили свои «подписи» и буквы на транспаранте были закончены. — Банзай!

— Банзай! — прокатилось по школьному двору.

Котаро, сидевший все время на корточках, встал и,

выпрямившись, потер заболевшую спину.

— Ну, кажется, закончили! — сказал он. — Самый красивый транспарант будет. . .

Он вдруг замолк и с испугом посмотрел в сторону. К транспаранту двигались первоклассники — «головастики», как их называли. Они шли чинно, парами, держа друг друга за руки. Подойдя к транспаранту, они остановились; вперед вышел один из них и, поправив пояс на халатике, потребовал кисточку.

Дзиро и Сигеру не выдержали и расхохотались, увидев растерянную физиономию Котаро с очками, сползшими на нос.

— Они испортят нам всю работу! — жалобно простонал он.

Но Масато, к удивлению всех, стал на сторону «головастиков».

– Как так — испортят? — Он сердито посмотрел на Котаро. — Они тоже японцы и любят Сато-сенсея. Они имеют право...

– Да они, понимаешь, измажут всё!
– - чуть не плача, сказал Котаро. — Иероглифы все написаны, уже негде кисть прикладывать...

– А пусть поверх написанного мажут, — предложил Масато. — Их же учат каллиграфии, они умеют держать кисточку.

«Головастики» загалдели:

— Конечно, умеем!.. Не испортим!..

Справедливость в конце концов восторжествовала.

Увидев, что его товарищи согласны с Масато, Котаро вздохнул и вытащил кисточку из-за пазухи.

Масато стал по очереди подводить малышей к щиту, показывая, где надо сделать мазок.

— Только осторожно, — ласково предупреждал он. — Я поручился за вас. Если кто-нибудь напачкает, я тому ноги оторву!