«Эти мыши не дураки», - подумал про себя Нимай.

–  Хорошо, - решительно сказал он.
– Я не буду ждать разговора с Гурудевой. Он хочет, чтобы я использовал свой разум. Я скажу ему, что началась снежная буря, и я просто был вынужден вернуться. Он хочет, чтобы я утвердился в сознании Кришны, а не свихнулся и не пал, подвергая себя непосильной аскезе.

Чхота не возражал, а остальные мыши никак не отреагировали на его слова, хотя Нимаю показалось, что они почувствовали облегчение. Поэтому он повел машину туда, где распространял книги Бхима, и сказал ему, что оставаться больше не может и возвращается назад, на ферму.

–  В этом нет необходимости, Нимай, - возразил Бхи-ма. Они стояли на площадке для парковки машин перед супермаркетом. Снег все шел и шел - толщина снежного покрова выросла уже до пятнадцати сантиметров.

–  Я только что звонил своему старому приятелю по санки рта не, Кешаве Прабху, - сказал Бхима.
– У него собственный дом в пригороде. Он сказал, что мы можем остановиться у него и использовать его дом как штаб нашей санкиртаны. Большую часть времени ты будешь оставаться там. Это будет отдыхом для всех нас. Согласен?

Нимай чувствовал себя неловко из-за того, что ему приходится жаловаться на трудности, хотя его собственная небольшая аскеза несравнима с той, которую взяли на себя Бхима и остальные. Но все-таки…

–  Когда мы поедем туда?
– спросил Нимай.

Глава 8

Дом Кешавы находился за городом, где дома стояли не так тесно. Кешава, который оказался крупным мужчиной, и его жена, одетая в сари, встречали их у дверей. Их маленькие дочери, пяти и шести лет, еще не спали и, похоже, не собирались ложиться, хотя было уже девять вечера. Кешава сказал, что их маленький сын спит, поэтому команда санкиртаны постаралась зайти в дом неслышно, правда, им это не удалось. Кешава знал всех преданных. Они уселись вместе и стали рассказывать истории про санкиртану. Кешава рассказал им пару историй из своего прошлого, а Нимай в это время заносил в дом сумки, продукты и другие вещи, включая «мышиный ашрам». Группе санкиртаны предоставили гостиную, и Нимай попросил выделить ему большой чулан, находившийся в той же комнате, чтобы он мог поставить там свою коробку с мышами. Сам он тоже собирался спать в чулане, если никто не будет возражать.

К половине одиннадцатого возбуждение спало, и все легли спать. Нимай сидел в чулане. Он только что позвонил секретарю Гурудевы и сказал, что у них «улз'чшились условия», поэтому он остается на санкиртане. Он пообещал написать Гурудеве письмо. Нимай наслаждался теплом и удобным толстым матрасом. Он уже успел почистить клетку и накормить мышей, но во время всей суеты не нашел возможности поговорить с ними. Теперь же, уединившись в чулане, он открыл коробку и прошептал:

–  Чхота, ты спишь?

–  Харе Кришна.

–  Прабху, - сказал Нимай, - посмотри, как Кришна заботится о нас. Но нам все-таки не хватает веры.

–  Ты хочешь сказать, что нам нельзя было отступать?
– спросил Чхота.

–  Знаешь… С одной стороны, мы бы не выдержали больше ни дня, но… мне жаль, что мы проявили малодушие, тогда как Кришна все так замечательно устроил.

Нимай лежал в спальнике, подперев голову локтем. Ямала, и Арджуна спокойно спали. Чхота забрался на коробку, чтобы их разговор не слышали. Они находились на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга.

–  Иногда трудно понять, как нужно поступать, да?
– спросил Чхота.

–  Если бы мы только сумели продержаться еще немного, - сказал Нимай.
– Аскеза хороша для нас. Если мы претерпеваем трудности ради Кришны, то так или иначе Он будет помогать.

–  В чем наша ошибка?

–  По-моему, нам следовало больше молиться и просто повторять Харе Кришна, а мы забыли об этом. Во всяком случае, я забыл. сказал Чхота, - ты можешь научить кажется, я не понимаю, что это

–  Нимай Прабху, -меня молиться? Мне такое.

Нимай часто забывал, что он должен быть не только другом, но и наставником. Ему нравилось, что по крайней мере с Чхотой он может быть честным, также ему нравилось, что они дружат, как равные. Но все-таки он занимал более высокое положение.

–  Молитва - это… - Нимай задумался.
– Молитва - это когда ты искренне взываешь к Кришне. Мантра Харе Кришна - это молитва, но, на самом деле, ею надо проникнуться. Прабхупада говорил, что она подобна плачу ребенка, зовущего свою мать. Поэтому ты должен просить Кришну, который нам как отец и мать: «Пожалуйста, прими меня. Пожалуйста, займи меня служением Тебе».

–  И это все?
– спросил Чхота.

–  Да, - ответил Нимай.
– Может показаться, что это просто, но на самом деле это не так. Мы отвлекаемся и забываем, что Кришна рядом и что Он - наш единственный друг. Я хотел бы просто верить и помнить, что я маленькая душа, и иногда просто разговаривать с Кришной, как с другом и защитником, - вот как мы говорим сейчас с тобой. Кришна - Высший Друг.

–  Мне кажется, я уже делал что-то подобное, - сказал Чхота, - но не последние несколько дней, когда на самом деле в этом нуждался.