Пуджа ехал в Индию, чтобы заняться тем, что, по его мнению, было наивысшей духовной практикой. Он сказал, что все преданные должны делать только то, что говорит им сердце, тогда никому не удастся сбить преданного с пути, и он сможет стать духовно зрелым.

Я спросил его, чем же всё-таки он будет заниматься в Индии. Он ответил, что, вероятно, будет странствовать по святым местам, но, скорее всего, найдёт какое-нибудь уединённое место и станет жить там, повторяя Святые Имена и поклоняясь Божествам. Он сказал нечто совершенно потрясающее. Он сказал, что в Движении сознания Кришны никто ещё не достиг действительно высокого духовного уровня, потому что ум западных жителей очень беспокоен из-за того, что они живут в городах и окружены большой роскошью.

–  Но Прабхупада говорил, что всё можно использовать в служении Кришне и ради проповеди, - возразил я.

–  Да, но посмотри, как много преданных уже пало. Я уверен, что, если бы Прабхупада увидел, как много преданных ушло из Общества, он сразу же велел бы всем ехать в Индию и жить там простой жизнью.

–  Но Прабхупада пишет, - не отступал я, - что мы не должны имитировать Харидаса Тхакура и жить в уединении.

У Пуджи и на это имелся ответ. Правда я не помню, что именно он тогда сказал, но в ту минуту его слова произвели на меня большое впечатление. «Может, это именно то, что мне нужно», - подумал я. К тому же, всё складывалось таким образом, что казалось, будто всё устроил Сам Кришна и что только по Его воле Пуджа предложил мне лететь с ним в Индию. Поэтому я подумал, что поездка в Индию - наилучшее из того, что сможет излечить меня от уныния, а также помочь мне «повзрослеть», по выражению Пуджи, и понять, чем бы я хотел заниматься.

Пуджа не говорил ничего плохого о моём, духовном учителе, но иногда он начинал в общих словах рассуждать об «этих парнях, которые прямо-таки упиваются своим положением гуру». Тогда я не считал это оскорблением, но теперь понимаю, что его слова очень вредно сказывались на моём умонастроении. И доказательством этому служит то, что собравшись ехать в Индию, я не посчитал нужным спросить прежде разрешения у Гурудева. Я решил, что, пока он находится в Гайане, мне будет очень сложно с ним связаться, и подумал, что, даже если я поеду без его разрешения, в этом не будет ничего плохого.

У Пуджи были с собой Божества, и эти Божества очень мне понравились. Всё, казалось, складывалось самым за144

мечательным образом. Пуджа к тому же очень серьёзно относился к чтению книг Прабхупады, и вдобавок читал книги, написанные духовными братьями Прабхупады и вайшнавами из других сампрадай, поэтому я подумал, что, путешествуя с ним, я смогу многое узнать о вайш-навской философии. Я не заглядывал далеко вперёд и не думал о том, что буду делать в Индии, - у меня, по крайней мере, появилось хоть какое-то дело. К тому же решение лететь в Индию было с моей стороны смелым шагом, и мне было приятно чувствовать себя хоть немного бунтарём. Мне было приятно сознавать, что я хоть в чём-то проявил самостоятельность, а не стал прежде спрашивать разрешения, как это у нас водится, у пяти президентов храма, шести лидеров санкиртаны и прочих старших преданных. У человека должна быть возможность самому решать, что ему делать, ведь есть книги и есть Сверхдуша, которые могут помочь ему принять решение. Вот так я стал думать, проведя полдня с Пуджей.

Глава 3

(C.g.r.)

Нимай никак не мог поверить, что действительно летит в Индию. Он ехал туда не с какой-то определённой целью, и у него не было там никакого служения, поэтому он понимал, что поступает безрассудно. Но ни в Соединенных Штатах, ни где-либо еще у него не было такого занятия, которое бы ему по-настоящему нравилось, и поэтому ему было всё равно, куда ехать и что делать. По крайней мере, у него были с собой чётки, так что он мог повторять мантру, а в сумке у него лежал «Шримад-Бхагаватам», и, может быть, он поселится, как и Пуджа, в каком-нибудь святом месте и будет повторять там в уединении Святые Имена. По словам Пуджи, совсем не обязательно точно знать, что ты хочешь делать. Нужно просто пробовать, и тогда ты поймёшь, к чему у тебя лежит душа. Многие преданные, сказал он, утверждали, что точно знают, что необходимо делать, но в результате они либо начинали подчинять себе других преданных, либо сами становились жертвами, которых руководители использовали в своих целях. Поэтому лучше всего странствовать и по-своему развивать в себе сознание Кришны. Чем больше Нимай слушал, тем больше запутывался. Он никак не мог разобраться, в чём Пуджа прав, а в чём нет, но он надеялся, что Кришна всё откроет ему в своё время. Он ещё раз спросил Пуджу о его планах.

–  Самолёт приземляется в Дели, - сказал тот, - поэтому мы можем поехать во Вриндаван.

–  Мы поселимся в храме Прабхупады?

–  Мы можем приходить туда, но, чтобы жить там, нужно платить десять рупий в день, если, правда, мы не будем выполнять там какую-то работу. Я не против того, чтобы делать что-то, но стоит тебе только поселиться в каком-нибудь храме, как его руководители тут же начинают считать тебя своей собственностью.

Пуджа решил разделить свои деньги на несколько частей и поселиться в какой-нибудь недорогой дхарма-шале, где он мог бы предаваться духовным занятиям по своему собственному плану, без всякого постороннего вмешательства.

–  Я поселюсь с тобой, если ты не возражаешь, - сказал Нимай.

–  Конечно, - кивнул Пуджа.
– У нас будет свой маленький кутир.

Когда самолёт совершил посадку в Лондоне, в нём появился ещё один преданный. Его сразу можно было узнать по курте, дхоти и шикхе. Он тоже летел в Индию и был учеником того же духовного учителя, что и Пуд-жа. Его место было в другом салоне, но Нимай и Пуджа поговорили с ним немного до отлёта. Он сказал им, что договорился встретиться в Индии с одним преданным из Италии, с которым они хотят обойти храмы Южной Индии. Как и Пуджа дас, он не принадлежал ни к какой общине и не служил никакому старшему преданному и в ближайшем будущем не собирался присоединяться ни к какой ятре.

Раньше Нимай лишь в общих чертах слышал, что некоторые учителя бросают своих учеников. Он никогда никого не расспрашивал о подобных случаях, да и на ферме мало, что говорили о таких случаях. Но сейчас он во всех подробностях узнал об этом от Пуджи. В течение всего полёта Пуджа рассказывал Нимаю о многочисленных скандальных происшествиях в Движении. Он рассказал о том, как руководители, пользуясь своим положением, растрачивали общественные деньги и заставляли преданных заниматься тем, что не имело отношения к духовной деятельности, например, посылали их продавать картины, а не распространять книги. Он сказал Нимаю нечто ещё более ошеломляющее. Оказывается, один журналист написал целую книгу о преступлениях, совершённых руководителями общества, и об их порочном поведении, и выходило, что всё это были общеизвестные факты.