Как она могла?..

Это был аффект. Амок. Самое настоящее помрачение рассудка.

Сидела она, сидела перед экраном — то размышляла о свадьбе, то вспоминала, как Даша встречалась с ее женихом, то злилась на нее за то, что та — стерва, и вдруг дошла до того, что вместо банальных ответов на банальные вопросы: «Ваши творческие планы?» — «В марте выйдет моя новая книга об отношениях…» — написала, что Даша собирается опубликовать скандальный порнографический роман с элементами садо-мазо и некрофилии, а на вопрос о личной жизни призналась, что сменила ориентацию (Даша) — превратилась в лесбиянку и собирается искусственно оплодотворить свою подругу.

— Ты что делаешь? — Захар ворвался вовремя и оттащил (с большим трудом) Дашу от Оксаны.

— Что я? Что я?! — Даша смотрела на него бешеными глазами. — Да ты почитай! — Она швырнула ему листочки.

— Спокойно! — прикрикнул Захар, загораживая невесту.

Но тут Даша со всего духа врезала ему между ног, отпихнула и вцепилась Оксане в волосы.

Захару потребовалось все мужество, чтобы отцепить Дашу от невесты так, чтобы та не сорвала у нее скальп. Он отволок Дашу по коридору, запихнул в лифт, где Аксенова вывернулась и умудрилась нажать на все кнопки и они мучительно останавливались на каждом этаже, а в парадном, когда Даша попыталась его укусить, он наградил ее доброй затрещиной, швырнул об стену (Даша была так зла, что не ощутила боли) и кулаком ударил в стену в миллиметре от ее головы. С кулака текла кровь.

— Твоя будущая жена — сука и тварь, — заявила Даша.

Захар открыл было рот, но передумал — развернулся и побежал вверх по лестнице.

Прихрамывая, Даша вышла на улицу. Надо сказать, Захар ее впечатлил. Никогда она не видела его таким злым.

Она даже перестала ненавидеть Оксану. Конечно, когда из издательства прислали ссылку на так называемое интервью, Даша впала в бешенство, но сейчас все самое страшное было позади, и она даже развеселилась. Оксана показала характер. Опытным путем выяснилось, что не такая уж она зануда.

Даша вполне могла бы извиниться и повысить Оксане зарплату, но та никогда на это не согласится. Может, она нарочно сделала так, чтобы ее уволили. Может, ей не хватало смелости признаться: «Я выхожу замуж, мне плевать на работу»?

Люди ведь не так просты, как видится.

Но Захар… В гневе он был прекрасен.

С таким мужчиной Даша могла бы… могла бы сказать ему: и в горе, и в радости. Без необходимости напяливать фату и наступать каблуками на шлейф платья.

Вечером он приехал за вещами Оксаны.

— Ты больная… — шептал он, обнимая Дашу и целуя в щеки, в уголок рта, жадно хватая сухими губами ее губы, расстегивая молнию на джинсах.

Это был их лучший секс.

И Даша знала, что так и будет. В его глазах, там, в подъезде, она увидела все.

Ему не стоит жениться.

Захар вернулся домой. К Оксане. Та все еще ходила с компрессом на щеке, и почему-то это вывело его из себя.

— Как все прошло? — голосом закоренелой страдалицы поинтересовалась Оксана.

— Да никак! — рявкнул Захар, вошел в комнату и хлопнул дверью.

Но дверь распахнулась.

— Между прочим, это моя квартира! — пропищала Оксана.

Она не умела кричать.

— Отлично! — Захар вскочил с дивана и всплеснул руками.

Он вышел из квартиры, не захлопнув дверь, и спустился бегом по лестнице, оставив Оксану стоять с отвисшей челюстью. Хорошо хоть, не сломанной челюстью, подумала она и разревелась.

— Я к тебе! — Захар пожал плечами.

— Навсегда? — усмехнулась Даша.

— Как пойдет, — вздохнул он и переступил порог.

А Оксана рыдала в ванной. Почему-то она считала, что для слез это лучшее место — если конечно, не зажигать свет, но оставить дверь открытой.

Зазвонил телефон.

— К черту! — вслух, сквозь сопли и слезы, послала всех Оксана.

Но все-таки рванула к трубе — вдруг Захар?

Но это была Аня, журналистка.

— Ксюш, это Аня, привет, че там с Аксеновой? — выпалила она.

— Аксенова — тварь! — неожиданно вырвалось у Оксаны. — И я подаю на нее в суд!

Через полчаса всполошившаяся Аня стояла на пороге с бутылкой рома и вытаращенными глазами.

Они подружились на журфаке. Крошечная Аня — метр пятьдесят четыре, словно выточенная из мрамора статуэтка, красавица и душечка, очень любила Энди Уорхола, Чехова и Энни Ленокс, но еще на третьем курсе неожиданно стала писать для главной эротически желтой газеты.

— Почему? — удивлялась Оксана.

— А ты знаешь, сколько там платят? — Аня делала большие глаза. — Восемьсот долларов за статью!

Публиковалась Аня под псевдонимом Марианна Ушлая, что казалось Оксане апофеозом дурного вкуса, но Аня уверяла, что надо быть проще, а объективной информации не существует.