– Как это понимать? Но ведь не положено!

– Знаю, что не положено, - сказал он шёпотом, - но это очень влиятельный господин, наш вип-клиент. Я не могу ему отказать.

– Скажи ему, что адресом ошибся, здесь не ужинают с посудомойками, - отвернулась я и продолжила своё занятие.

– Ну, пожалуйста, Василиса, ради меня! Ну, чего тебе стоит?

– А посуду ты за меня мыть будешь?

– Если надо будет – помою!
– ответил Женя.

– Дааа!
– задумчиво произнесла я.
– Видно он оооочень влиятельный.

– Ну, так как? Может, передумаешь?

– Женя, ты же меня знаешь! Я лучше уволюсь, чем буду развлекать этих напыщенных болванов!

– Напыщенных болванов? Это что-то новенькое! – раздался сзади меня голос, меньше всего который я хотела бы сейчас услышать.

– Я был «небожителем», «Нарциссом», «папенькиным сыночком», кем там ещё? Ах, да «золотым мальчиком», - подошёл ко мне ближе Истомин.
– Теперь, значит, «напыщенный болван»? Смотри-ка, а я расту! – ехидничал он.

– Вы, извините, - стелился перед ним администратор, - я сразу предупреждал, что ничего не получится.

– Всё нормально! – сказал Истомин.
– Деньги можешь оставить себе. И свободен!

Женя поспешил уйти, пока Влад не передумал.

Я развернулась к Истомину лицом:

– Получается, ты меня купил?

– Получается, что так, - констатировал он.

– Да, знаешь, кто ты? – злость мешала мне подобрать нужные слова.

– Знаю: напыщенный болван, ты уже сказала об этом. Да, денег сегодня за тебя немало отдал. Ну, ничего! Вернёшь вместе с деньгами за выпитое тобой шампанское.

– Что? – я хотела с кулаками наброситься на Истомина.

– Хотел тебе ещё раз доказать, что в жизни всё покупается и продаётся!

– Только не я!

– Это точно! Поэтому ты мне и нравишься!

– Что ты сказал? – не верила я своим ушам.

– Я сказал, что ты мне нравишься! – улыбнулся Влад.

– Да ты… . Да я тебя…. Да как у тебя язык повернулся? – я не знала, что ответить.

– Я сказал правду! Никогда прежде ни к одной девушке такого не испытывал, - спокойным голосом сказал Истомин.

Меня же всю трясло.

– Ну, так как насчёт ужина? – дёрнув по обыкновению своей шоколадной чёлкой, продолжал Влад.

– Сказала же – нет. У меня работа.

– Тогда я тебе помогу, - Истомин подошёл к раковине и засучил рукава.
– Найдётся ещё одна пара перчаток?

Да, если бы нас тогда застали папарацци, была бы прекрасная реклама – «Сам Влад Истомин моет за вами посуду в нашем ресторане!»

Мне же было весело работать в тот вечер, глядя как Влад шутит, танцуя под музыку и кидаясь в меня пенкой от мыла. И он совсем не был похож на того Истомина, с кем я познакомилась несколько дней назад в «Махаоне».

– Ну, всё!
– сказал он, когда вся работа была закончена.
– Сделал дело – гуляй смело!

Я смотрела на Истомина совсем другими глазами. Ещё вчера я ненавидела его. Сегодня же он вызывал у меня симпатию. Он хохотал, дурачился, смотрел на меня как «простой смертный», будто забыл своё громкое имя.

Я тоже первый раз за наше знакомство улыбнулась ему. Я чувствовала себя спокойно рядом с ним. И мне хотелось смеяться. Все плохие мысли остались позади.

– Может, в кино?

– Нет, уже поздно, - боялась я переходить грань.

– Ну, хотя бы мороженого поедим перед сном?

– Мороженого? Давай!
– не могла я отказать потому, как мороженое было моей слабостью. Да и рядом с Истоминым я чувствовала теперь себя в безопасности.

– Тогда пошли? – улыбнулся он мне, подав руку.

– Пошли, - ответила я, но руку его не взяла.

… Да, вечер удался на славу, - мечтательно улыбался Влад, плюхаясь на мягкий диван гостиной. Сегодня впервые в жизни он испытал наслаждение от пломбира в вафельном стаканчике, вкуснее которого не ел никогда. Сегодня много чего он испытал впервые. Улыбка не сходила с его лица. И, когда он вспоминал перепачканное мороженым лицо Василисы, тёплые нервные импульсы бегали по всему телу, заставляя вздрагивать всякий раз, приблизившись к месту, благодаря которому был столь популярен Казанова. Да, эта девчонка полностью завладела его разумом и сердцем.

– Алевтина! Алевтина! Что у нас сегодня на ужин? Я голодный, - стаскивая с себя ботинки, звал он домработницу.

Та не отзывалась. Влад встал с дивана, пошёл на кухню.

– Алевтина! Ты дома?

Переступив через порог кухни, Истомин замер – за столом, отпивая из бокала коньяк, сидел его отец:

– У Алевтины сегодня выходной. Я отпустил её.

– Отец? – с трудом выговорил Влад.
– Но как ты здесь?... Ты же в Лос-Анжелесе?

– Был там с утра! Садись! – грубо приказал он сыну, показывая на стул перед собой.