Профессор перелистал отрывной календарь.

– Ага, вот: позвонить Семену Карловичу, Леся Украинка… Сглазил, Ванечка, сглазил!

– Филипп Филиппович, вы же не думаете… Вы же не хотите сказать, что эта собака намекает на то, что…

И снова кабинет. Филипп Филиппович неподвижно сидит в кресле, взгляд рассеян, лицо задумчивое. В кабинет врывается Иван Арнольдович.

– Филипп Филиппович, Шариков меня уже достал! Посадите его под замок!

– Мне что, в клинике карцер устраивать?

– Его надо забирать из клиники, он перетрахал половину женского персонала, а сегодня две дуры передрались из-за этого гиббона. И чем он их только берет?

– Ну, чем берет понятно – он чувствует, чего хотят женщины, носом, конечно. А вот куда забирать?

– К нам!

– К нам? Вы с ума сошли! Куда?

– В гараже есть душ, туалет и складская комната. Поставим туда кровать и телевизор, к тому же, дверь в гараж можно закрывать с внешней стороны.

– Ну, не знаю, не знаю!

– Филипп Филиппович, вы полагаете, что этот «Псина сапиенс» понимает людей по запаху, а он обхамил уже всех остальных, с кем столкнулся в клинике. Может быть, вы знаете почему?

– Знаю – по той же причине! Он чувствует – кто как к нему относятся!

– Я к нему хорошо отношусь, а он хамит даже мне!

– Ну, наверное, на уровне запахов, есть разница, между – хотеть относиться и действительно относиться.

– Филипп Филиппович, я удивляюсь вашему спокойствию! Возможно, для вас Шариков – открытая книга, а для меня он – свинья в мешке! Я ничего не понимаю!

– Кот в мешке. Успокойтесь, Иван Арнольдович, я тоже многое не понимаю. Вот посмотрите: на томограмме отчетливо видно, что мозг собаки остался целым, в окружении человеческой надстройки, ну, скажем, как желток в яйце, – профессор подвинул пухлую папку к доктору. Мозг собаки покрыт защитной оболочкой, а синапсы человеческого мозга лишь касаются мозга собаки, не проникая в него.

– Мозг собаки, – продолжал далее профессор, – контролирует, по сути, только обоняние и половые функции, все остальное контролирует человеческая надстройка. Кроме того, имеются две иммунных системы, причем собачья заблокирована и включается только в случае повреждений организма – отсюда и быстрая регенерация.

– Ваше предположение о том, что этот наш симбионт – оборотень, в некотором смысле верно, – продолжал дальше профессор, – Возможно, легенды об оборотнях – не просто легенды. Возможно, какой-то средневековый алхимик, с помощью сита и кухонного ножа, проделывал подобные опыты над собаками или волками.

– И что, они, в самом деле, могли перекидываться в волков?

– Не совсем. Понимаете, Иван Арнольдович, если долбануть чем-нибудь сильным по человеческому мозгу, ну например, вытяжкой из мухоморов, то контроль перейдет к мозгу волка, при этом монстр поведет себя как волк.

– И у него вырастет шерсть на ушах, отрастут клыки и когти?

– Ну, это вряд ли. Иммунная система человека не позволит разгуляться второй иммунной системе, разве что в случае сильных, критических повреждений.

– Тем более, я не понимаю вашего спокойствия, когда по клинике разгуливает монстр, который к тому же ворует спирт и ведет себя по-свински.

– Спирт действует на мозг целиком, поэтому он ведет себя не как монстр, а как обычная пьяная человеческая свинья. Меня угнетает другое – пять недель обследований, опытов и экспериментов, а мы и ни на йоту не приблизились к пониманию природы его человеческой памяти. Мистика какая-то! Послушайте, Иван Арнольдович, учитывая ваши разнообразные скрытые таланты, вы, случайно, не сделали ему электронную накачку памяти, ну, типа «Косильщика лужаек»?

– Вам бы всё шутить, Филипп Филиппович? Я тут совсем ни при чём. Может, он черпает информацию прямо из космоса через астрал.

– Точно, Иван Арнольдович, вам исключительно повезло – вам удалось захватить резидента марсианской разведки внедренного на нашу планету под видом собаки и он всё ещё остается на связи, типа, «Юстас – Шариксу».

– Я с вами серьезно, а вы…

– Если серьезно, то Альбина уезжает послезавтра – готовьте гараж.

Столовая, обед, за столом профессор, доктор и Шариков.

– Нет, нет и нет! – настойчиво заговорил доктор, – Извольте взять вилку, и не вытирайте руки об скатерть – для этого существуют салфетки.

– Ну, чтоб, вас, – забурчал недовольно Шариков.

– Благодарю вас, Иван Арнольдович, – ласково сказал Филипп Филиппович, – А то мне уже надоело делать замечания.

– Я еще водочки выпью?! – заявил Шариков вопросительно.

– А не будет ли вам? – осведомился доктор, – Вы в последнее время слишком налегаете на водку.

– А вам жалко? – осведомился Шариков и глянул исподлобья.