Французские арбалетчики и стрелки расступились, рыцари на конях ринулись через ручей. И там наткнулись прежде всего на волчьи ямы, тщательно замаскированные дерном. В это время из пешей фаланги выступили арбалетчики и осыпали рыцарей тяжелыми арбалетными стрелами. Те же рыцари, которые достигли фаланги, наткнулись на длинные копья, их сбивали с коней годендагами (особый вид алебарды).

Французское рыцарское войско потерпело полное поражение. Пало 350 рыцарей. Был убит и граф д'Артуа. Для средневекового боя между рыцарями и горожанами потери небывалые. Битва при Куртрэ в насмешку над рыцарями названа «битвой золотых шпор». Рыцари носили золоченые шпоры, фламандцы собрали на поле боя более семисот таких шпор.

Минуло всего тринадцать лет, и на другом конце Европы, в Швейцарии, при горе Моргартен пехота швейцарских кантонов сокрушила рыцарское войско австрийского императора.

26 августа 1346 года английский король Эдуард III нанес поражение французскому королю Филиппу VI в битве при Кресси. Войско французского короля насчитывало более десяти тысяч рыцарей, войско английского короля было сформировано из английских горожан, ремесленников и крестьян. Они были вооружены арбалетами и луками. В его рядах состояло всего четыре тысячи рыцарей. Во время сражения английские рыцари спешились и встали в ряды стрелков.

Французские рыцари наступали, английские стрелки оборонялись. Волна за волной бросались конные рыцари на английские позиции, но ни один рыцарь не приблизился на длину копья к английским стрелкам. От стрел пало 1200 всадников. Французский король отступил.

Через 10 лет — 19 сентября 1356 года — сын Эдуарда 111 принц Эдуард Черный при Пуатье с двумя тысячами стрелков из арбалетов и луков расстрелял около трех тысяч французских рыцарей.

25 октября 1415 года английский король Генрих V с девятью тысячами стрелков атаковал французское войско из шести тысяч рыцарей и разогнал их…

И уже шагала по полям Европы швейцарская пехота, вооруженная длинными копьями, нанося поражения конным рыцарям.

Вторая половина XIV столетия принадлежала пехоте и стрелкам. Стрелки становились главной силой, а конница навсегда уходила в разряд вспомогательных войск.

Итак, заметим, что к XIV столетию в Европе вполне оценили забытую в раннем средневековье силу пехоты. Однако дело здесь не только в забвении. Феодалы всячески отстраняли плебс от участия в военном деле из опасения, что вооруженные простолюдины поднимутся против их власти. Пехота возродилась в городах по инициативе городских властей и против феодалов.

Русь в раннем средневековье не отрицала роли пехоты. Святослав, опираясь на воинские традиции древних славян, создал войско, состоящее в своей основе из пеших воинов, ибо ставил своей целью не агрессию, а оборону Русской земли от соседей. С пешим войском Святослав разгромил Хазарский каганат, с пешим войском отражал набеги печенегов, с пешим войском выступил против Византийской империи, неустанно натравливавшей на Русь кочевые народы. Пешие полки Святослав формировал из горожан, землепашцы ставились в войсковую обслугу. А как же быть с профессионализмом горожан, ибо они не были воинским сословием?

Русь в X веке жила тревожной жизнью. Русские города были объектом непрерывных нападений хазар и печенегов. Каждый горожанин, способный носить оружие, был привычен к военному делу. Когда к городу приближался враг, все поднимались по тревоге и выходили с оружием на городские стены. Можно не сомневаться, что каждый воин знал свое место на городской стене и свою задачу в обороне города. Войско строилось по десятичной системе. Десятка, сотня, тысяча. Согласованные действия на городской стене были подготовкой к согласованным действиям в пешем строю Святославовой «стены».

Маврикий в «Стратегиконе» рассказывает, что восточные славяне сражались пешими, тесно сомкнутыми построениями, как бы глубокими колоннами, которые иногда выглядели как квадраты. Заметим, что к концу XIV столетия к этому построению пришла швейцарская пехота, и квадраты, ощетинившиеся длинными копьями восьмиметровой длины, назвали «баталиями».

Святослав растянул глубокие колонны по фронту, что давало возможность одновременно ввести в бой большее число воинов. Глубокая колонна превратилась у него в стену по двадцати шеренг в глубину. «Стена» — это, по существу, та же фаланга Александра Македонского, но значительно углубленная для усиления первого удара. Лев Диакон так пишет об атаке русской пехоты на византийцев: «Руссы с яростью, со всей быстротою, как бешеные, с ревом бросались на римлян (византийцев)». Опуская эмоции автора, мы можем заключить, что «стена» перед столкновением с противником с шага переходила на бег. А это требовало высокой выучки. Фланги «стены» охранялись конницей.