Несомненно, что препятствия, выдвигавшиеся историей на его пути, заставляли де Голля менять свою позицию и придавать ей внешне менее диктаторский характер

В июле де Голль по нескольку раз повторял, что он «не будет заниматься политикой».

Августовское соглашение, заключенное между Черчиллем и де Голлем, носило военный и финансовый характер!. В этом соглашении указывалось, что «генерал де Голль приступает к созданию французских вооруженных сил, состоящих из добровольцев».

Во втором абзаце этого соглашения подчеркивалось, что «эти вооруженные силы никогда не обратят оружие против Франции».

Де Голль мог бы быть главнокомандующим этих войск, если бы не предпочел променять свое звание военачальника на пост премьер-министра. Чрезвычайно характерно, что политика, к которой он относится, якобы, с беспощадным презрением, привлекает этого генерала больше, чем действительное командование французскими войсками. Во всех комбинациях, которые впоследствии строились в Алжире для того, чтобы как-то разрешить соперничество между Жиро и де Голлем, сторонники де Голля - факт многозначительный - стремились неизменно к такому решению: де Голль - председатель совета министров, Жиро - главнокомандующий

55

Но что означают в соглашении слова «против Франции»? Возможно, что такая формулировка могла быть продиктована желанием избежать обвинения в братоубийственной войне, которое не преминули бы пустить в ход предатели Франции.

Однако эта формулировка оказалась неприменимой в плане военном, и фактически ее не придерживались мы это видели в Сирии 1, мы это видели в Дакаре2 - единственной и злосчастной личной инициативе де Голля в плане военном.

Правда, в конце сентября 1940 г. было объявлено, что «генерал отвел свои суда и свои войска, не желая принять участия в сражении между французами» (обратите внимание на притяжательные местоимения). Но сражение это все же состоялось!

Таким образом, мы видим, что слова «не обращать оружия против Франции» имели в основном политический, а не военный смысл они означали, что мосты, соединявшие де Голля с представителями Виши, не были взорваны.

Факты говорят сами за себя.

Нет нужды цитировать документы Каждый из нас помнит гнев, который он испытывал, когда лондонское радио защищало маршала Петэна. В своем выступлении от 26 июня генерал де Голль, отметив военную ответственность Петэна, постарался преуменьшить политическую ответственность этого предателя «Вам внушили, господин маршал, - сказал он, - что Франция с честью выйдет из этого перемирия».

Только в Алжире, в период соперничества между Жиро и де Голлем, последний, стремясь сохранить поддержку со стороны французского движения сопротивления, нападает или, выражаясь точнее, заставляет других нападать на Петэна, чьим адъютантом он был так долго и кого впоследствии он помиловал.

1 В Сирии в июле 1941 г войска «Свободной Франции», вступившие туда вместе с английскими частями, встретили сопротивление со стороны вишийских сил (Прим. ред.)

2 В Дакаре (Зап. Африка) военные корабли «Свободной Франции» были встречены огнем вишийских батарей и вынуждены были отступить (Прим. ред.)

56

Отметим кстати, что алжирское радио действительно выступало с нападками на «легенду о Петэне», но, когда однажды один из выступавших у микрофона ораторов захотел разоблачить связи Петэна с кагулярами, передача была тотчас же прервана. И оратор узнал, что значит выступать против полковника Пасси и его друзей!

Позиция, занятая де Голлем в отношении генерала Вейгана (хотя и говорят, что он его недолюбливает), тоже выявляет его упорное нежелание поставить вопрос о предательстве генералов.

* * *

Только 27 октября 1940 г., в письме, адресованном Черчиллю, де Голль упоминает о «новой власти», во главе которой он намеревается стать Так в душе постоянного сотрудника «Аксьон франсэз» бригадный генерал уступил место «честолюбцу первого ранга». «Большой авантюрист, всецело занятый своей собственной авантюрой и меньше всего спасением своей страны», - сказал как-то о нем даже Черчилль.

Однако Черчилль, в известном смысле, был неправ В самом деле, так же, как петэновская авантюра могла рассчитывать на успех лишь при условии победы Германии, так и деголлевская авантюра могла благополучно завершиться лишь при условии поражения Германии. Честолюбивые замыслы Петэна совпадали с гитлеровскими планами. Честолюбивые замыслы де Голля строились на игре на французском патриотизме. И если петэновская профашистская политика уже одним фактом противоречия с национальными чувствами французов была обречена на провал, то деголлевский авторитаризм мог рассчитывать на успех, так как де Голль играл на патриотических чувствах, оскорбленных поражением 1940 г и пактом, заключенным в Монтуаре 1.

Как это ни неприятно де Голлю, но этими патриотическими чувствами в наше время обладают, прежде всего, рабочий класс, простые люди, демократы.

1 Во время свидания Петэна с Гитлером в Монтуаре 24 сентября 1940 г. были заложены основы предательского «сотрудничества» в экономической и политической области между Виши и немецкими оккупантами (Прим. ред.)

57

Поддержка народа, которая возвысила его и без которой он был бы ничем, привела де Голля волей-неволей к республике. В один прекрасный день он демонстративно вышел в отставку, взбешенный тем, что он всего лишь первый гражданин этой республики.