1 Граф Гобино - реакционный французский писатель XIX в., автор одной из «расовых теорий», впоследствии подхваченных немецкими фашистами. (Прим. ред.)

4)

*

* * *

Шарль де Голль - человек правых, крайне правых взглядов. Если он читает лекции в Сорбонне, то это делается с благословения кружка Фюстель де Куланжа 1 находящегося под «идейным» руководством «Аксьон франсэз». Шарль Моррас2 причисляет его к своим друзьям, называет его «светилом армии», «великим благодетелем страны». Сближается де Голль только с людьми правого крыла, например с Полем Рейно, которому его представил начальник канцелярии Рейно - Гастон Палевский 3, большой друг архиреакционного академика Абеля Эрмана, ныне осужденного за предательство, и маршала Лиотэ, совершенно откровенно заявлявшего, что прусский помещик ему ближе, чем французский рабочий.

И ничего невероятного нет в том, что Палевский, в свою очередь, был представлен полковнику де Голлю роялистским депутатом от департамента Нижние Пиренеи, будущим министром Петэна - Ибарнегарэ.

Анализ личных взаимоотношений политических деятелей вскрывает очень многое. Разве Рейно не сделал карьеру не только Палевскому (а частично и самому генералу де Голлю), но и двум подлым предателям - Полю Бодуэну и Иву Бутилье?

Мы можем задать также следующий, продиктованный здравым смыслом вопрос: каким образом кагуляры так легко и так быстро начинают с 1940 г. играть решающую роль при генерале де Голле, если до этого они были ему совершенно неизвестны? Этот крайне правый человек не представляет себе «возрождения» родины иначе, как в виде возрождения правого крыла Симптомы такого возрождения в 1912 г. он видит, например, в «эволюции вправо некоторых политических деятелей, как

1 Монархический кружок, названный по имени французскою историка Фюстель де Куланжа (Прим. ред.)

2 Шарль Моррас - современный «идеолог» французской реакции, роялист и мракобес, один из редакторов газеты «Аксьон «франсэз»; в период немецкой оккупации был ярым коллаборационистом (Прим. ред.)

3 Впоследствии начальник личной канцелярии де Голля (Прим. ред.)

42

Мильеран и Вивиани». В измене делу прогресса он видит «возрождение», а не карьеризм ренегатов.

Он охотно обращается к прошлому. Из числа великих завоевателей, с которыми он мечтает сравняться (что вряд ли ему удастся он никогда не командовал на поле боя, и его самая крупная военная операция стоила противнику лишь 150 пленных), он упоминает обычно или Юлия Цезаря, или Наполеона. И на Хлодвига1 он ссылается чаще, чем на Клаузевица.

Когда нужно написать «француз» и «немец», его перо тотчас же пишет «галл» и «германец». Его так называемый «патриотизм» - не что иное, как чистейший моррасовский национализм.

Он не видит ничего позорного в том, что одна страна угнетает другую. Он восхищается Францией периода завоеваний, называя ее «великолепным тираном». Более того, завоевательный дух и его следствие - война - кажутся ему «прекрасным укрепляющим средством» для единства нации. «Если сейчас массы во Франции начинают, повидимому, терять чувство общности интересов (?), - писал де Голль, - то этому в значительной мере способствует отсутствие у Франции устремлений, выходящих за пределы ее границ».

Реакционность мышления де Голля ярко выступает в его презрительном отношении к людям.

Он никогда не говорит «народ», он говорит - «толпа» и, чаще всего, - «чернь» Французы для Шарля де Голля - это толпа. Им нужен хозяин. «Толпа,- пишет он, - не может обойтись без того, чтобы ею не управляли».

Затем следует наставление, которого он не забыл, даже став премьер-министром временного правительства «.. политический деятель пускает в ход все свое мастерство для того, чтобы соблазнить толпу, скрывая свои истинные цели и, в зависимости от требований данного момента, утверждая то или иное, лишь когда это целесообразно. Он изображает из себя слугу, чтобы стать хозяином».

1 Хлодвиг I, основатель королевства франков в начале VI в. (Прим. ред.)

43

«Ничто не совершается без великих людей, а они становятся великими потому, что они этого хотят», - заявляет де Голль. Образ этого «великого» человека де Голль уже с 1932 г. не представляет себе без «изрядной дозы эгоизма, надменности, жестокости и хитрости».

«Этот человек резко выделяется на общем фоне толпы, ограниченной отведенными ей узкими рамками», - пишет де Голль в своей книге «На острие шпаги».

На каждой странице своих книг майор де Голль превозносит образ такого «вождя», начальника, честолюбца («честолюбца первого ранга», как назвал он его в своей книге «На острие шпаги»), от которого, якобы, должен зависеть весь ход истории. «Если бы Дюмурье был разбит под Вальми 1 - пишет он, - революция была бы задушена в колыбели». Но под Вальми победили бы и без Дюмурье, а измена последнего, как мы знаем, не помешала республике одержать сотни побед. Точно так же, рассказывая о победе на Марне, де Голль пишет: «Жоффр противопоставил свою сильную личность естественному ходу событий».