Он хотел сказать «прости», но голос отчего то изменил ему.

– Все в порядке, - и она улыбнулась, спрятав еще глубже то, что увидел он.

С тех пор все изменилось, нет, быт остался тот же, и Мик как наркоман, у которого заканчиваются деньги, пытался насытиться тем теплом и светом что царил вокруг Энны, хотел получить как можно больше наркотика, пока у него есть деньги, пока она не ушла к другому.

Он сам выпроводил Энну, когда пришел Росс. Говорил ей одно, а думал другое. Произносил те слова, которые, по его мнению, полезны в данной ситуации. Убедил ее, что нужно пойти. Росс и его звал, но Мик не смог согласиться, да и не хотел. Уговаривать ее встречаться с друзьями, зная, что один из них хочет быть больше чем другом, это одно. А вот видеть, как он переходит из одного разряда в другой – совсем другое. Он сидел на веранде, мысленно отсчитывая время, когда придет Росс.

– Мик, иди сюда.

Когда он зашел, на столе был накрыт ужин.

– Что это? Ты не идешь?

– Иду, но сначала мы поужинаем. Как говориться: «режим питания нарушать нельзя», - и улыбнувшись, первая присела за стол.

– Да я и сам мог бы, - смутившись, проворчал он.

– Мог бы, - она положила ему мясо и салат – это уже своего рода традиция, мы же всегда едим вместе.

– Да, - он улыбнулся, наслаждаясь едой. И мысленно уже завидуя Россу, «совсем скоро, у тебя будут другие традиции» и сам усмехнулся своим мыслям « это что, старость?!».

Залаяла Кнопи, возвещая о том, что пришел похититель его уюта. К этому моменту Энна уже домывала посуду.

– Может, пойдешь? Карчен похож на наш деберц. Тебе понравится!

– Иди, играй. Давай, - он забрал у нее из рук не домытую тарелку,- я сам домою.

– Да ладно.

– Иди, Росс ждет.

И она ушла. Мик помыл посуду, и убрал в домике, расставив все так же как Энна. Пока он был занят делом, это не замечалось, теперь же, когда он закончил, явно ощутилась пустота. Она как спрут, разбрасывала свои щупальца с Микиного сердца на весь дом, и как он убедился минутой позже, и на сад тоже. Не в силах больше выносить это, то ли придуманное им, то ли действительно существующее чувство, он взял бутылку «виски» собственного производства и пошел к Лао. «Подумать только, а когда-то я злился, думая, что он заигрывает с ней».

Они сидели на веранде у Лао, выпившие, и уставшие, каждый от своих забот, и от того не особо многословные. Но все же, Лаодик, не мог промолчать, не мог сделать вид, что не замечает мрака, охватившего Мику уже несколько месяцев назад.

– Прости, если лезу не в свое дело, - он откашлялся, от крепкого напитка, - но, что с тобой?

– Да ничего, Лао – он и себе то не может ответить на этот вопрос, не то, что другу.

– А так сразу и не скажешь, - они помолчали, какое-то время, наслаждаясь видом звезд, таких близких и одновременно далеких.

Мик улыбнулся, и привычным жестом, выдававшим смятение, убрал волосы со лба.

– А где Энна?

– В карчен играет, с Россом – он умудрился не только выплюнуть эту фразу, но как будто облить Росса грязной водой.

– Вдвоем? – Лао понимал причину происходящего, но не знал как сказать. Помощь нужна когда о ней просят, а Мик его ни о чем, ни просил, ни спрашивал.

– Не знаю.

Виски, вечер, печаль друга, все это возымело на Лао какое-то особенное, не объяснимое воздействие.

– А что, остальных забросила, теперь только Росс на повестке дня?

– Не понял?

– Ну, я то знаю, какое она общение любит!

– Ты сейчас вообще-то об Эни говоришь! – от такого оскорбления, Мик готов был придушить Лао. Никто, кроме него самого конечно, не имеет права говорить о ней так!

– Я так и думал! – обрадовался Лао.

– Что думал?

– Я тебе так скажу, если мужчина по-настоящему любит женщину, он никогда не даст ее в обиду! А будет обижать сам!

– Лао! – но все же, доля истины в этом есть, признал Мик. Он сам мог наговорить ей кучу гадостей. А сколько уже наговорил?! И при этом чуть не убил Лао, за то, что некогда высказал сам.

– Ты дурак, Мик.

– Ничего себе! А я думал, что в принципе умен.

– Ошибался.

– Лао, ты лучше объяснись, а то, виски, знаешь ли, могу и ударить.

– Ты потеряешь ее. Причем очень скоро.

– Кого?

– Даже не так, ты не потеряешь ее, нет, сам отдашь. И вообще-то это правильно.

– Что правильно?

– Зачем ей рядом вечно угрюмый, ворчливый, и злобный тип, да еще и старый? Все верно, пусть лучше будет Росс. Тот то не только моложе, да и сильнее. Вон как сражается!

Мик молчал, знаком того, что он слышит Лао, были лишь ходившие скулы.

– Не должна она выбирать меж другом мужа и своим другом. Понимаешь? Да женщины вообще выбирать не должны! Вредно им это, все равно не того выбирают! Они победителей любят, понимаешь? Тех, кто сражается за них!

– Она, жена моего друга! – голос сам повысился, но лучше голос, чем кулак, думал Мик.

– Считай, что она вдова твоего друга!

«Вдова!?! А если бы Саша умер?» пьяный разум, тут же начал подставлять разные варианты возможных событий на место этой неизвестной «я бы смог? Она бы согласилась? Понравился бы я ей тогда? Сошлись бы? Я бы смог Марину оставить? А дети? Нет, ничего бы не вышло. Так не должно быть, так не было бы. Надо было мне самому тогда поехать!». Он в миллионный раз пожалел, что не поехал тогда в школу.