– Оставь меня – громко шмыгнула носом.

– Прости – прошептал он, присаживаясь сзади, и кладя руки на ее подрагивающие плечи.

– За что Миш? – банальный, риторический вопрос, но ей все же нужно было услышать ответ. Его ответ.

– Прости, что напоил Сашку, прости, что потянул тебя в магазин, прости, что цепляюсь к тебе, - он вздохнул, пытаясь выдохнуть всю ту тяжелую пустоту, что сидела в нем, - за мой дурацкий характер прости.

Он замолчал, ожидая ее ответа, и обрадовался, когда под его ладонями ее плечи перестали подрагиваться.

– Энн, я не знаю, почему вдруг взъелся на тебя. Вернее знаю, просто, - он облизал вдруг пересохшие губы, и нервным жестом провел по волосам, закидывая их назад, - знаешь, я ведь безумно переживаю за тебя. Я ведь в какой-то степени несу за тебя ответственность.

– Глупости.

– Не глупости. Если бы не я…

– Если бы, если бы, слишком много этих если бы.

– Я забрал у тебя твое будущее. И ты имеешь полное право ненавидеть меня за это.

– Еще большие глупости. Ты конечно замечательный парень, за исключением характера, но не Бог. И ничего ты у меня не забирал, может это и есть мое будущее?! По этому, коль мы вместе в этой упряжке, будь добр, веди себя адекватно – ей так хотелось высказаться, наговорить ему кучу гадостей, может быть даже в очередной раз ударить, но его ответ, сама манера, в которой он говорил, отбила это желание. Ей даже перехотелось жалеть себя. Слезы высохли, и в душе как впрочем, и в голове воцарился такой знакомый и родной сарказм.

– Стараюсь, - грустно констатировал он, слегка улыбнувшись.

– Плохо стараешься.

12

Время шло, делались заготовки, ремонтировались печи. Мика успевал все: вычистил погреб, подлатал крышу, помазал печь, запасся дровами. Под его чутким руководством уже был вырыт котлован, и сложен фундамент их будущего большого дома. Когда весной приехали работники и увидели проект то сказать – опешили – это промолчать. Они просто усомнились в здравомыслии новоиспеченного барина, и даже просили Энну поговорить с ним. Но, тем не менее, работа сдвинулась с мертвой точки, и уже в середине июля начали приходить повозки с большими прямоугольными камнями для фундамента. Прослышав о необычном строительстве, к ним даже приезжали разного уровня зодчие, кто подсмотреть, кто подучиться.

– Если тако и дали пойдет, то смотри, я говорю, сам царь наш знакомится вызовет – ворчала Сюрка.

– Ну и пусть вызовет, познакомимся! – радостно отвечал Мишка.

Так к концу августа у них уже обозначилась планировка будущего дома.

Все это время Энну мучал вопрос: Мик употреблял исключительно слово наш, в отношении будущего дома. Наш дом, я строю для нас, мы будем там жить. Но, что будет, когда он женится? Или не женится, но найдет себе кого-нибудь? Задавая себе этот вопрос тысячу и один раз за последние почти два года, она пришла к выводу, что останется жить здесь, в этом маленьком домике бабы Нюры. Ей большой не нужен.

– Ты чего? – удивился он, наблюдая как игра каких-то, явно разрушительных, по своей направленностей мыслей, царивших у нее в голове, заставляет Энну пытаться разрезать разделочную доску.

– Что? – только посмотрев на него сообразила, что мало того что искромсала кусок мяса лежавший на доске в фарш, так еще и ни в чем не повинную досточку изрубила. – ничего, - буркнула она решив сделать котлеты, вместо жаркого.

– Я, вот так сразу и понял – ничего!

Энна продолжала готовить фарш, дополняя изрубленное мясо хлебом и луком. Она молчала, представляя себе, как будет жить здесь одна, а он там, в новом доме, с новой семьей. Радуясь тому, что котлетный фарш нужно взбивать и чем дольше, тем лучше.

– Говорят, что если лук «злой», значит, хозяйка злая была, когда садила.
– он, недоумевая от происходящего, наблюдал, как она плачет, очень надеясь, что из-за лука. И еще больше обалдел увидев с какой силой она отбивает фарш – ты страшная женщина! – прокомментировал он.

Накрутив себя до состояния пружины, она прошипела:

– Ты себе даже не представляешь на сколько! – и, швырнув еще раз фарш в миску, поставила на печь сковороду.

Ретировавшись, чтобы не попасть под горячую, да и как оказалось сильную руку, он вышел во двор. Раздумывая чего бы такого сделать, пошел еще раз полюбоваться на заложенный фундамент.

В очередной раз обходя стройку, он соображал все ли учел, и не заметил как появилась Лирса.

– Привет, трудяга, - девушка несла корзину поздних лесных ягод, и подойдя предложила ему попробовать.

Это были вкусные сочные ягоды, темно синего цвета, по вкусу напоминавшие очень сладкую шелковицу. Она с восторгом осматривала будущий дом, задавала вопросы, и Мик сам не заметил, как начал водить ее по будущему дому показывая и рассказывая, что где будет. Должно быть, прошло прилично времени, так как его начали грызть комары.

– Ничего себе, заговорились.

– Ты так интересно рассказываешь, и так оригинально все придумал!

– Спасибо, - понимая что Энна должно быть уже злится, и не зная как отделаться от Лирсы, решил позвать ее на ужин.

– Привет, я тут к нам гостя привел.

Энна и обрадовалась подруге, и в то же время разозлилась. «Это из-за нее он опоздал! Я тут значит сижу, его жду, есть хочу! А он?! С Лирсой «заигрался» и забыл обо всем!»

– Это замечательно! Тебе не будет скучно есть одному, - она улыбнулась, стараясь удержать губы, и не превратить улыбку в оскал.