Шрифт:
«Ты не должна отталкивать меня. Ты должна есть нормально»
«Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала»
Она кладет приготовленные яйца на тарелку, проходит по кухне и ставит передо мной. Вирус апельсинового сока атакует мои внутренности.
«Забудь это»
Она трясет головой. «Ты врешь. У тебя кружиться голова. Ты не можешь даже мыслить ясно. Ты соврала о завтраке»
«Хорошо, я забыла позавтракать. У меня был тяжелый день»
«Ты выглядишь ужасно. Сколько ты весишь?»
«Дженнифер – надзиратель весов. Ее и спроси» Она складывает руки на груди.
«107 фунтов в субботу»
«Не верю»
«Посмотри в ее тетради»
«Нет, ты съешь все на тарелке»
Яйца + молоко + масло = 365 + 2 маффина = 450 = ужас.
«Я попытаюсь»
Я откусываю маленький кусочек желтка. Апельсиновый сок прожигает дыры в моих кишках, я глотаю яйца, жирные и мерзкие, открывая рот, словно для самолета, влетающего в ангар. Мама наливает себе кофе.
Я кладу вилку «Я не могу. Мне плохо»
«Ты больна. Если бы ты ела, как нормальные люди, тебе было бы легче»
«Еда делает мне только хуже»
«Откуси всего кусочек маффина»
Я медленно отрываю бумагу для выпечки. Чем я думала, когда готовила это, стараясь
«поцеловать мамину ранку» когда ей было плохо?
Я порезала его пополам, половинки пополам, и те, маленькие половинки разделали на маленькие части. Один из этих кусочков я положила в рот. Сухие комочки плохо перемешанной муки тут же вгрызлись в мой язык. Она смотрела, как я жую и глотаю. Смотрела, как буре еще кусочек – минута, две, три.
Несколько лет назад я видела налоговую декларацию мамы, и я посчитала, чтобы выяснить ее почасовую ставку. Я только что потратила впустую двенадцать
долларов ее времени.
Я отставляю тарелку «Я не могу»
Вместо взрыва, она глубоко вздыхает и подвигает тарелку обратно ко мне «Давай договоримся»
№Если ты поешь, я расскажу о том, как умерла Кейси»
«Ты шутишь»
«Я когда-то шутила с тобой насчет еды?»
Я так голодна. Нет, я должна оставаться сильной. Согнуться, но не сломаться.
«Один маффин»
«Два маффина. Тебе нужны витамины»
«Один маффин и яйцо» Она вздыхает. «Идет»
Это занимает час. Одно яйцо – 25 укусов. Маффин – 16 укусов.
036.00
Мой розовый, мышиный желудок любит быть пустым. Он ненавидит когда его заполняют едой. Я ложусь на кушетку, кутаясь в электроодеяло и стараюсь не подыматься.
Мама садится напротив и натягивает на ноги плед, который я связала ей прошлым Рождеством, плед с кучей неправильных стежков и пропущенных петель.
«Уверенна, что хочешь это услышать?»
«Это не может быть хуже того, что я себе представила»
«Это достаточно мерзко»
«Она умерла от передозировки?»
«Нет, ничего незаконного. Но она была на двух антидепрессантах, стабилизаторе настроения и таблетках от язвы. Плюс, водка. Много водки»
«Алкогольное отравление?»
«Нет» она поправляет подушку за спиной, но ничего больше не говорит.
«Ты обещала. Я сделала то, что ты просила, теперь расскажи мне. Все»
«Все?» Она вздыхает и переходит в режим лечащего врача.
«У Кейси была повреждена печень, ее гланды были разодраны, живот раздулся» мама показывает кулак «Здоровый желудок приблизительно такой. Он может вместить в себя кварту чего-либо. В желудок Кейси помещалось три. Стенки стали гораздо тоньше, плюс, появились ранние признаки некроза»
В последний раз я видела Кейси перед каникулами до Дня Благодарения. Я шла в библиотеку, она покупала плакаты любимых групп. Снаружи она выглядела чисто и ярко: новые джинсы, милый свитер, красивые сережки. У нее были щеки, как у хомячка и соломенные волосы. Она не выглядела мертвой. Она жевала жвачку. Ее глаза были уставшими, но на то мы и старшеклассники. У всех старшеклассников уставшие глаза.
Я шла позади нее, тихо прошептав «привет» но она не отозвалась. Еда и очищение, вызывание рвоты, пустота – все это она проделывала уже слишком много раз.