– Я, конечно, «за»! Но, елки, почему, обязательно, все пальцегнутые мне достаются? Ну не умею я с ними общаться!
– недовольно выдохнула Елена, - я что им, Мать Тереза, наставлять их на путь истинный?!

– Ха! Если не ты, то кто умеет?
– хмыкнула Юля.
– Вспомни, как одна из богатых американок с гондолы в канал плюхнулась. Видите ли великосветскую даму из себя покорчить захотелось.

Елена звонко рассмеялась, вспомнив неуклюжую особу в три обхвата в ширину в белоснежных атласных брюках, гипюровой блузочке и с соломенной шляпой на голове. Эта дама, будучи Юлиной клиенткой, решила заказать себе фото сессию по каналам Венеции. И Юля, не зная, как выйти из положения, была на седьмом небе от счастья, узнав, что Елена, с которой она только познакомилась, была не только приятным собеседником, но и к тому же прекрасным фотографом. Увидев фотки подруги, она тут же, не раздумывая пригласила ее на эту работу. Та фотосъемка была одна из первых заказов Елены. Девушка ужасно нервничала. Ей постоянно казалось, что все, что она делала и говорила, было не так и невпопад. Руки предательски дрожали, сжимая тяжеленный фотоаппарат с огромным объективом. Солнце, словно чувствуя ее неуверенность, при каждом кадре светило не там и не туда, как назло посылая свои лучи не под нужным ей углом. Ветер дул не в ту сторону. Пролетавшие мимо голуби не вовремя врывались в кадр. Казалось, все в тот день шло наперекосяк. И в довершение всех бед перед последней поездкой на гондоле, ее упитанная клиентка, вдруг решив построить из себя хрупкую лебедушку, жеманничая перед объективом, начала спускаться с причала в гондолу. Томно протянув свою пухлую ладошку хрупкому пареньку-гондольеру, она всей своей массой навалилась на поданную им руку и, не рассчитав соотношение между длиной шага, весом своего тела и выносливости паренька, со всего маху плюхнулась в канал.

В тот момент Елена в ужасе подумала, что этот столь радостно принятый ею заказ и будет закатом ее короткой и столь неудачно закончившийся карьеры фотографа.

– Ой, не вспоминай!
– воскликнула она и звонко рассмеялась, - Я думала тогда, что умру от страха.

– И вспомни что ты ей сказала? Причем на полном серьезе!
– подмигнула ей Юля.
– «Синьора, вы знаете, это великая удача свалиться в канал. По местной примете вы непременно выиграете миллион!» - наигранно произнесла она, разведя в стороны ладошки, словно та незадачливая американка.

– И надо же было такое придумать?!
– хохотала Елена...
– Если честно, я со страху вообще не соображала что говорю и что делаю. И как я ей только не ляпнула, что-то вроде: «какая радость, синьора, что вас пиявки не покусали...»

– Но ведь это на нее подействовало! Спорим, никто другой бы до такого не додумался. Уж и не знаю, как это тебе удалось! Зато она была так рада узнать, что она одна из немногих, кто осчастливил Венецию своим падением, и непременно в скором времени получит награду, - заливалась хохотом Юля.

– Ты только своим клиентам этого не сболтни. А то жителям Венеции от них проходу не будет, как пойдут всей толпой за «миллионами» в каналы кидаться.

– Так что, как ни крути, а на эту фотосъемку я тебя подпишу. Причем платят они хорошо, грех упускать такую возможность.

Поезд прибыл без опоздания. Недовольно скрипнув тормозами, словно толстый, утомленный долгой дорогой удав, он медленно вполз под полукруглый купол центрального вокзала и, тяжело проурчав от усталости нечто несуразно, остановился и затих. Елена спустилась на перрон. Осторожно стащив вниз громоздкий чемодан с лампами и остальным снаряжением для фотосъемки, она накинула на плечо сумку с фотоаппаратом и оглянулась вокруг.

Она снова в Венеции! Девушка любила этот город за его загадочность и непринужденность. За гулкий отголосок тротуаров, что сопровождал ее всякий раз, когда ее каблучки касались их поверхности. За полумрак и таинственность узких улочек-лабиринтов, скрытых от глаз туристов. За шелест воды, пение гондольеров и нерасторопную беззаботность местных жителей, что с улыбкой встречали ее. Бродя по безлюдным уголкам Венеции, каждый раз Елене казалось, что она давно уже знает их, знает их тайны, о чем они говорят, шепчутся тайком от пробегавших мимо прохожих. Что-то необычно знакомое было в атмосфере этого города, такое, что девушка никак не могла объяснить себе. Вот и сейчас, быстро шагая от вокзала к небольшому причалу, ее туфельки, весело чеканя по мостовой, отстукивали приветливую дробь. Маленькие колесики чемодана оживленно шуршали вдогонку, пытаясь попасть в такт обволакивавшему их всеобщему привокзальному гулу. Легкий ветерок, дувший с причала, словно старый знакомый, радостно встретил Елену.

Подойдя к причалу, она остановилась.

– Это вы фотограф на свадьбу?
– услышала она слева от себя звонкий женский голос.
– Здравствуйте!
– Весело прокричала ей высокая брюнетка, стоявшая у кассы. По фото-сумке, что висела на плече у Елены она тут же признала в ней ожидаемого фотографа. Брюнетка широко улыбнулась и протянула Елене руку.
– А я уж боялась, что вы не приедете.

– Здравствуйте!
– пожав протянутую девушкой руку, Елена улыбнулась. Приятно было видеть во взгляде незнакомого человека слегка уловимые нотки тревоги и заботы.
– Да не волнуйтесь вы так. Юля говорила, что у вас какие-то сложности с новобрачными.

– Есть немного. Уж очень придирчивый клиент пошел, - взяв у кассира два билета на речной трамвай, она протянула один из них Елене.
– Нам туда, - махнула брюнетка рукой в сторону замершего в ожидании пассажиров транспорта.
– Хотят непременно в замках венчаться. Фотограф чтоб из Милана, а свадебный стол - с канделябрами. А где я им в наше время канделябры найду?!
– она возмущенно пожала плечами.
– Они по выставкам, да по музеям разобраны. Хорошо, хоть остальные два требования удалось выполнить.

Получив билет, Елена протянула его кондуктору и с помощью своей новой знакомой, затащила чемодан в просторный салон речного трамвая.

– Ой, совсем забыла представиться - Моника, - воскликнула девушка.
– Дело в том, что в этот раз у нас невеста русская, а он - англичанин. Они практически не говорят по-итальянски. Ну, могут выдавить из себя «Чао» или «Бон джорно», например. А между собой - все на английском, вроде даже как понимают друг друга. А нам что прикажете делать?
– округлив глаза, развела она в недоумении руками, - где мы на всех клиентов полиглотов в сфере услуг найдем?! Экскурсоводов - это конечно. А парикмахеров, официантов, священника, наконец?! Как он их венчать будет?
– подчеркивая каждое слово жестикуляцией, Моника напоминала встревожено щебетавшего на ветке воробья. Ее острый вздернутый вверх носик и по-детски круглые глазенки никак не сочетались с тем выражением озабоченности, что было написано сейчас на ее лице.
– Хорошо хоть вас нашли. После просмотра ваших работ невеста ни о ком другом и слышать не хочет. И я ее прекрасно понимаю. Кто знает что было бы, окажись я в чужой стране перед алтарем с иностранным мужем!..
– выдохнула Моника. Кончик ее носа взлетел вверх и, вырисовав в воздухе петлю, снова вернулся на прежнее положение.