– А можно хоть глянуть на эти сады, чтоб сориентироваться?
– спросила Елена, начавшая было прикидывать, какие настройки у фотоаппарата ей надо будет подобрать при вечернем освещении.

– Ну конечно. Это запросто, - откликнулась Орнелла.
– Можешь даже с женихом поговорить. Он сейчас здесь в отеле. Обсудить что и как.

– Замечательно!
– приободрившись, воскликнула Елена, начиная уже было чувствовать себя бесполезной в создавшейся ситуации, - хоть расспрошу о том, что они ожидают от фотографий в Венеции.

Уже стемнело, когда невеста в купленном вечернем платье от Версаче вышагивала по поляне, строя из себя великосветскую даму, и, закатывая глазки, жеманно водила плечами. Елена же, бегая вокруг нее с фотоаппаратом, ловила наилучшие моменты для съемки. Огни ближайшего отеля со всех сторон освещали прилегавший к нему парк. Это вселяло надежду в отчаявшегося уже было фотографа, что ее труды не пройдут даром и из снимков все еще могут получиться неплохие фотографии.

– Ах как это должно быть прекрасно сниматься у Готье!
– восклицала клиентка. Елена уже сто раз пожалела, что на вопрос рассказать о своей работе, упомянула об одной фото-сессии двухлетней давности, когда ее пригласили ассистировать одному знаменитому фотографу на показе новой коллекции Жана Поля Готье в Милане.
– И чем же он расплачивался с вами? Шмотками небось?
– протянула невеста кокетливо, словно сам процесс так называемой расплаты уже вызывал у нее эйфорию.

– Деньгами, шмотки я и сама купить могу. Чуть правее пожалуйста, вот так.
– стараясь не заострять внимание на вопросе о шмотках, продолжала Елена, - личико чуть правее, замечательно!...

– Ах и почему всё - жителям Милана?..
– выдавливая из улыбки что-то похожее на очарование, стонала невеста.
– Ах, как я устала, весь этот шопинг... Целый день на ногах, и вот сейчас...

– Не волнуйтесь, еще пара снимков и я вас отпущу, - постаралась подбодрить ее Елена.

– Да-да, сегодня - пара, завтра - пара... Когда же свобода...

День свадьбы прошел относительно спокойно. После некоторой прогулки на катере по каналам новобрачные прибыли в церковь. Жених был одет в светло бежевый сюртук из плотной парчи, из под которого бойко торчал накрахмаленный воротничок белоснежной рубашки перетянутый черным галстуком-бабочкой, что придавало жениху несколько старомодный вид. Чувствуя некоторый резонанс своей одежды с окружающим его современным миром, деловой бизнесмен изо всех сил старался казаться невозмутимым, делая вид, что такая форма одежды, как этот бежевый сюртук - есть всего лишь вынужденная необходимость в ежедневно окружавшей его деловой паутине бизнеса.

Мило улыбаясь своей избраннице и, все так же не снимая с лица маску снисходительного равнодушия, он автоматически выполнял все заученные им слова и движения. Возлюбленная же его, казалось, вот-вот вылезет из платья, чтобы показать всю силу нахлынувших на нее эмоций. И вздыхала она, и томно поглядывая на жениха, вытягивала губы трубочкой, стараясь подчеркнуть ее чувства к нему. Чопорно припадая к иконе, почти в беспамятстве закатывала глазки, пытаясь придать этому моменту еще большую утонченность и величие.

Наконец они надели кольца и, поклявшись друг другу в любви до гроба, вышли на улицу и выпустили двух белых голубей, как было предписано по плану. Голуби, почуяв свободу, тут же вспорхнули вверх и скрылись из вида.

После катания на гондолах у Елены было пара часов свободного времени, когда она могла забрать из церкви свое оборудование и унести его к себе в гостиничный номер. А затем у нее оставалось еще полчаса, чтобы спокойно посидеть в баре, чтоб прийти в себя и подумать о предстоящей ей вечерней съемке уже в замке венецианского герцога, где новобрачные собирались провести торжественный свадебный ужин.

Как и было условлено, за час до назначенного ужина Елена в сопровождении Моники и своего помощника Фабио, вошла в небольшую, но уютную мастерскую по пошиву карнавальных костюмов. Хозяйка ателье, низкорослая полноватая женщина средних лет, радушно встретив гостей и, предложив им по чашечке кофе, указала Елене на ее новый наряд, висевший в ожидании ее у зеркала.

– О господи! Что это за чудо и как оно одевается?
– увидев уготованное ей вечернее платье, воскликнула Елена. Среди всех аккуратно развешанных по стенам, шкафам и стульям карнавальных одеяний, сшитых из парчи, шелка и бархата, оно казалось неестественно легким и нежным, словно сплетенным из застывших потоков ветра вперемежку с солнечными лучами.

Елена неторопливо подошла к платью и осторожно провела рукой по невесомому розово-голубому в разводах шифону. Платье было настолько воздушным, что казалось, от одного ее прикосновения тут же могло раствориться в воздухе.

– Это не чудо, - невозмутимым голосов отпарировала хозяйка ателье.
– Это шикарное платье нимфы.
– Аккуратно снимая с вешалки, она осторожно подала его Елене и, указав на находившуюся в дальнем углу комнаты раздевалку, отправила ее переодеваться.

– Ну ты даешь! Прямо вылитая нимфа!
– глядя на Елену, появившуюся в новом наряде, воскликнула Моника.