И здесь родителей подстерегает первая и самая грозная для будущего ребёнка проблема: по мере развития контрсуггестии у чада взрослым требуется затрачивать всё больше и больше усилий, чтобы вбить в голову дитяти следующий мим, а не всем хватает для достижения результата необходимой настойчивости и усердия. Многие, увы, слишком многие бросают дело на полпути и больше не предпринимают никаких попыток вообще, либо возвращаются к мимонасаждению через некоторое время, необходимое для успокоения нервов.

То, что делают в данном случае почти все родители — незавершение педагогического воздействия, является «смертным грехом» воспитания. Это очень наглядно видно на примере воспитания слепоглухонемых детей. Вот что пишет по этому поводу Поршнев: «Вот перед нами слепоглухонемые дети. Как учат их первой фазе человеческого общения, как осуществляют начальную инфлюацию? Берут за руку и насильно, принудительно заставляют держать ложку в пальцах, поднимают руку с ложкой до рта, подносят к губам, вкладывают ложку в рот. Примерно то же со множеством других прививаемых навыков. В данном случае это не дистантно, а контактно, ибо все пути дистантной рецепции у этого ребёнка нарушены. Но тем очевиднее, несмотря на такое отклонение, прослеживается суть дела. Она состоит в том, что сначала приходится в этом случае некоторым насилием подавлять уже наличные и привычные действия слепоглухонемого ребёнка с попадающими в его руки предметами, как и сами движения рук и тела. Начало человеческой инфлюации — подавление, торможение собственных действий организма, причём в данном случае дети поначалу оказывают явное сопротивление этому принуждению, некоторую ещё чисто физиологическую инерцию, и сопротивление ослабевает лишь на протяжении некоторого этапа указанного воспитания. Таким образом, первая стадия это отмена прежней моторики. Вторая стадия, закрепляющаяся по мере затухания сопротивления, это замена отменённых движений новыми, предписанными воспитателем, подчас долгое время корректируемыми и уточняемыми. И вот что интересно: если прервать формирование нового навыка, потом будут очень затруднительны повторные попытки обучить ребёнка этому нужному навыку, так как после того, как взрослый однажды отступил, сопротивление ребёнка возрастает. Но, напротив, когда навык вполне сформировался, упрочился и усовершенствовался, ребёнок уже начинает активно протестовать против помощи взрослого.» (Б. Ф. Поршнев, 1974, с.114).

Родители и педагоги зачастую не осознают, что воспитание суть насилие. Точно также они не осознают, что не доведя до конца воспитательное воздействие, они способствуют имплантации деформированного мима (который и так не слишком заботится о благе своего носителя). На примере слепоглухонемых детей это видно в чистом виде.

Многие часто задаются вопросом: почему у «хороших» людей часто вырастают «нехорошие» дети? Причина лежит именно в этом — в какой-то момент воспитания «хорошие» родители не довели до конца формирование у ребёнка необходимых для нормальной жизни в обществе навыков, мимов. Вероятность того, что эти ошибки, эти мимы удастся в дальнейшем корригировать усилиями педагогов, психологов, психиатров и работников правоохранительных органов, очень мала.

Вы, вероятно, не раз наблюдали картину, когда дитя изо всех сил колотит чем под руку придётся своих родителей, которые восхищённо и покорно принимают эти побои. Подобное поведение ребёнка не порицается со стороны взрослых, а если и порицается, то не слишком серьёзно, а как бы шутя. Когда этот ребёнок вырастает, иные взрослые, не родители, научают его, что бить, причинять физическую боль другим не является одобряемым в обществе поведением, но уже поздно. Это знание не становится мимом. Ребёнок уже в большей или меньшей степени является моралепатом (социопатом), не способным чувствовать боль другого.

Мимы могут передаваться не только родителями и родственниками, но и любыми другими людьми, занимающими властную позицию по отношению к человеку: педагогами, представителями власти, руководителями. Однако здесь дело обстоит ещё сложнее, нежели с родителями. Одной только власти для передачи мима человеку недостаточно — чем старше он становится, тем эффективнее работает у него контрсуггестия, кроме того, новые мимы могут вступить в противоречие с уже существующими и последние будут изо всех сил препятствовать «наброду».

Однако возможность обойти контрсуггестию существует — посредством имов. Мимы, вернее, мимкомплексы уже давно и успешно присоединяют к себе как-нибудь имы, образуя им-мимкомплекс и таким образом завоёвывают «Я» человека. Вы наверняка наблюдали это и сами: школьники или студенты часто копируют некоторые жесты или телодвижения, или манеру речи особенно удачливого преподавателя. А в чём состоит основная задача преподавателя? В распространении мимов.

Между прочим, подобное влияние одного человека на другого изучалось ещё в восьмидесятых годах прошлого столетия в рамках концепции персонализации, выдвинутой А. В. Петровским и В. А. Петровским. Персонализация определялась как стремления запечатлеть себя в другом, продолжить себя, выйти за границы своей личности. С точки зрения миметической теории мы имеем в данном случае дело со стремлением мимов к репликации, прежде всего мимкомплекса «Я».

Именно развитию этого мимкомплекса мы обязаны возрастающему на протяжении истории чадолюбию человечества. На ранних этапах развития общества дело обстояло не всегда так. Генетически обусловленный материнский инстинкт (равно как и отцовский, если таковой вообще существует) перестаёт действовать достаточно рано. Во время оно человек считался взрослым уже в подростковом возрасте, а в ещё более дальние времена воспитание в раннем возрасте передавалось на откуп всему племени. Например, был изучен широкораспространённый среди некоторых народов Меланезии, Южной Африки и индейцев Северной Америки обычай воспитания детей. В некоторых племенах дети так редко воспитываются собственными родителями, что установить генеалогию становится очень сложно. Подобные примеры можно найти и в Древнем Китае, где социальное материнство отличалось от биологического. Все отпрыски «вторых жён» внутри семьи считались детьми «первой жены». Только она выполняла роль матери, тогда как другие были лишь «тётями» как для своих детей, так и для других.

Развитие мимкомплекса «Я» с его стремлением «продолжить» себя в других привело к сохранению связей родитель-дитя и после этапа необходимой физической заботы о выживании младенца. Генетически обусловленная забота о потомстве дополнилась миметически обусловленной заботой, что, в свою очередь, позволило привлечь к реализации этой задачи также и отцов детей (правда, справедливости ради следует сказать, что действие мима в данном случае не всегда стопроцентно успешно).

Само собой разумеется, что один из мимов мимкомплекса «Я», ответственный за «продолжение себя в других», неодинаково развит у различных людей. В некоторых случаях он несколько гипертрофирован и тогда возникают семьи с очень большим количеством детей (речь в данном случае идёт только об экономически развитых обществах, где большие семьи уже давно перестали быть традиционными), или носители этого мима выбирают профессии, позволяющие им реализовывать соответствующее требованиям мима поведение. Они становятся педагогами, социальными работниками, медсёстрами, военными и т. д., то есть выбирают профессии, которые гарантируют получение социального статуса, облегчающего распространение собственных мимов.