Мы не рассматриваем схемы с отсутствием АКС и мимов, поскольку люди с подобными поражениями не способны к самостоятельному выживанию в обществе.

Нам представляется, что предложенная схема позволяет провести анализ личности или транзакции с достаточной степенью точности в неклинических случаях, требующих скорее психиатрического подхода, а с другой стороны, избежать чересчур большой степени обобщения, когда ускользают некоторые существенные детали. Мы не будем приводить дальнейшие схемы, поскольку, при желании, вы можете сделать это сами.

Хотя мы и обещали больше не обращаться к схемам, ещё одну нам придётся привести, а именно — идеальную схему принца. Нам представляется, что и у принца должна оставаться возможность спонтанного реагирования, обеспечиваемого АКС и мимами. Как вы знаете, определённые реакции автономного комплекса систем вообще не поддаются регулировке. Что касается мимов, то некоторые из них достаточно полезны человеку: это относится прежде всего к логике и рациональности, которые тоже, как вы и предполагали, являются мимами. Но что делать со всем остальным? Рассмотрением этого вопроса мы сейчас и займёмся.

Каждый человек обладает уникальным набором генов — геномом — которым он обязан своим родителям. Автономный комплекс систем стимулирует поведение, соответствующее целям генов, входящих в геном. Здесь царит генетика и будь вы принц или лягушка, ничего вы с этим поделать не можете (к счастью, пока не можете).

Иное дело мимы. Зададимся вопросом: будет ли ребёнок, рождённый принцем и принцессой, так же принцем? Как это ни печально звучит — нет. Принц и принцесса родят лягушку. Даже если им обоим удалось осознать и изменить свой сценарий, а также поработать над всеми своими проблемами, их ребёнок всё равно будет лягушкой, поскольку мимы, которые инфицируют ребёнка, передаются ему не только его родителями, но и другими взрослыми, а также и детьми. Все эти мимы образуют мимосферу — специфический набор мимов, характерный для общество в данный момент времени. Следует напомнить, что не все идеи, курсирующие в обществе, имеют шанс стать мимами. Каждый из нас продуцирует определённые идеи, более или менее удачные и люди занимаются этим непрерывно, в результате чего возникает «миметический шум», из которого лишь очень немногое становится в результате мимом.

Часть мимов из этой мимосферы инфицируют ребёнка и в дальнейшем будут инфицировать взрослого, в результате чего у каждого человека образуется свой уникальный набор мимов — мимном (по аналогии с геномом). То есть, даже если родителям-принцам удалось бы передать дитяте только полезные мимы, все же эти «царственные особы» никак не смогли бы оградить своё чадо от заражения мимами-паразитами окружающих, точно также, как невозможно оградить ребёнка от заражения инфекционными болезнями. Более того, встав взрослым, этот ребёнок всё равно будет подвержен заражению зловредными мимами.

Человека нельзя «сделать» принцем, нельзя «заставить» быть принцем, нельзя воспитать принца. Быть принцем — решение, принимаемое человеком самостоятельно, причём в достаточно зрелом возрасте. Все дети, хотим мы этого или не хотим, являются лягушками (либо симпатичными и вызывающими умиление, либо неприятными и отвергаемыми даже своими сверстниками). Мы, как взрослые (родители, родственники, педагоги, друзья, наконец), можем помочь ребёнку, облегчить ему принятие этого решения, подсказать ему, как наиболее безболезненно это сделать, но мы не можем принять решения за него.

Но что значит «принять решение стать принцем»? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам придётся рассмотреть структуру желаний человека. Для этого мы воспользуемся схемой предложенной Гарри Франкфуртом (Harry Frankfurt, Freedom of the will and the concept of a person. 1971) [81] . Согласно Франкфурту, животные, равно как и человеческие дети, руководствуются в своём поведении только желаниями, продуцируемыми АКС и неосознанными мимами. Это так называемые желания «первого порядка». Живые существа, которые имеют только желания первого порядка, Франкфурт называет «вонтонами» (англ. wanton — произвольный, безответственный; своенравный).

Простая структура желаний у вонтонов вовсе не означает, что они не могут быть рациональными и эффективными в достижении целей, обусловленных их желаниями. Вонтоны просто не рефлектируют свои цели и желания. Вонтоны хотят, но им нет дела до того, что они хотят.

Однако люди — и только люди — способны иметь желания «второго порядка»: желания иметь определённые желания. Для иллюстрации своей концепции Франкфурт приводит пример трёх видов наркотической зависимости. Наркоман-вонтон просто хочет получить свой наркотик. И это всё. То есть остатки когнитивного аппарата вонтона сосредоточены на том, как наилучшим образом удовлетворить его желание, и в этом отношении вонтон действует вполне рационально и эффективно. Наркоман-вонтон не рефлексирует своё желание. Ему в голову не приходит обдумывать вопрос, хорошо это или плохо, иметь подобное желание — принимать наркотики. Он просто подчиняется имеющейся у него потребности.

Невольный наркоман, как и вонтон, имеет то же самое желание первого порядка, однако у него есть ещё и желание второго порядка — не иметь желания принимать наркотики. Но желание не принимать наркотики слабее, нежели желание принимать их. Таким образом невольный наркоман в конце-концов делает то же, что и вонтон — принимает наркотик. Вместе с тем, отношение невольного наркомана к своему поведению отличается от такового у вонтона. Невольный наркоман испытывает отвращение к тому, что он принимает наркотики, в отличие от вонтона. У невольного наркомана может даже возникнуть чувство разрушения его образа себя, его картины «Я», когда он принимает наркотик. Всё это немыслимо для вонтона, когда последний подвергает себя действию наркотических средств.