Между тем фашистские танки уже переправлялись на восточный берег, рассредоточивались и с ходу бросались в атаку. Мотопехота не отставала от них. Поднялись и пошли в атаку и немецкие пехотинцы, которые раньше были прижаты к земле. Вражеские бомбардировщики завертели карусель далеко в стороне, боясь поразить свои войска и, очевидно, выжидая удобного момента для нового удара. Кстати, два «юнкерса», подбитые нашими зенитчиками, упали и взорвались в расположении своих войск где-то под Ровно.

Бой разгорался с новой силой и перемещался в глубь нашей обороны, к району наблюдательных пунктов дивизии и полков. А вдали показалась новая колонна вражеских войск — около 30 танков и большое количество бронетранспортеров. Усилила огонь артиллерия противника, особенно по району наблюдательных и командных пунктов частей, надеясь, видимо, нарушить управление нашими войсками.

Самое время было контратаковать. И когда передовые немецкие танки здесь, на плацдарме, затоптались и начали маневрировать под нашим перекрестным огнем, комдив Цибин приказал дать условные сигналы. Взвились ракеты, связисты и радисты передали по своим каналам кодированные цифровые команды. Танковые батальоны 85-го и 86-го полков вышли из тщательно замаскированных укрытий и по сходящимся направлениям вдоль берега Горыни атаковали фашистские подразделения у основания вражеского клина, отсекая их от переправ. С фронта в контратаку поднялся мотострелковый полк. Дружным сосредоточенным огнем накрыли плацдарм артиллерийские дивизионы и все минометные подразделения.

Во многих местах завязались рукопашные. Истребители танков смело подползали к вражеским машинам и забрасывали их гранатами и бутылками с горючей смесью. Подполковник Тесленко выдвинул на прямую наводку одну батарею 152-миллиметровых гаубиц-пушек и батарею [145] 122-миллиметровых гаубиц. Их огонь в полном смысле слова ошеломил врага — тяжелые бронебойные снаряды проламывали броню, сносили башни бронированных машин.

И все же гитлеровцы оборонялись с невероятным упорством. Им удалось подбить несколько наших легких танков, поднять на воздух три или четыре противотанковых орудия. Однако пути отступления были вскоре отрезаны для них. Произошло это в тот момент, когда в тылу немецких позиций, на западном берегу, загрохотали пушки наших мощных КВ и Т-34: это батальон Героя Советского Союза капитана Архипова с места открыл огонь по второй группе фашистских танков. Легкие же наши танки поражали из пушек и пулеметов бронетранспортеры с пехотой...

Проявляя массовый героизм, наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, воины других родов войск, решительно вступали в схватку с бронированными машинами, смело уничтожали вражеских солдат, даже если их было намного больше.

Командир саперной роты лейтенант И. Скориков получил задачу заминировать участок берега на пути отхода фашистских танков. Он стремительно бросился со своими бойцами и командирами к реке и начал устанавливать мины в наезженные колеи, которые могли быть использованы танками и бронетранспортерами, потому что вели к уже проверенным бродам. Работа подходила к концу, когда роту атаковали около 50 автоматчиков. Лейтенант дал одному взводу команду отразить атакующего врага, а с двумя другими продолжал минирование. Неожиданно он сам оказался в окружении нескольких гитлеровцев. Подняв в руках мину, лейтенант закричал:

— Это мина! Цурюк, сволочи, а то взорву!

Гитлеровцы поняли, что к чему, начали пятиться. Воспользовавшись этим, лейтенант Скориков выстрелил из пистолета в офицера и сразил его наповал. Солдаты бросились наутек, а наш герой, отбросив прочь мину, в которой отсутствовал взрыватель, уложил еще двоих солдат...

Отважно действовал механик-водитель тридцатьчетверки младший сержант В. Лухенький. С его танком что-то случилось — он двигался, но экипаж не вел ни орудийного, ни пулеметного огня. Младший сержант направил свою грозную машину прямо на ячейки наскоро окопавшихся гитлеровцев и стал давить их гусеницами. Более 20 солдат [146] и три пулеметных гнезда уничтожил Лухенький, затем протаранил бронетранспортер.

А чуть позже, воспользовавшись затишьем, экипаж устранил неисправность, заработала пушка. Обрадовался механик-водитель: теперь его танк — сила! Умело маневрируя среди разрывов вражеских снарядов, обходя воронки и рытвины, он мастерски помогал командиру и орудийному номеру уничтожать фашистов, смело преодолел заградительный огонь, проскочил через реку и обеспечил успешные действия экипажа во время преследования неприятеля...

Большого успеха вновь добились танкисты капитана Архипова: когда к концу дня стих бой и остатки фашистской группировки скрылись в лесах и рощах, раскинувшихся за Гощей, на западном берегу Горыни уже догорали пять танков и несколько бронетранспортеров, на поле боя остались несколько десятков трупов вражеских солдат и офицеров. Около десяти танков гитлеровцы сумели эвакуировать. Батальон же Архипова потерял два легких танка, да неподвижно застыл командирский КВ.

Полковник Цибин и полковой комиссар Погосов предложили мне поехать с ними к танку героя. В беседе с Архиповым выяснилось, что его экипаж уничтожил один танк и три бронетранспортера. Но и нашим храбрецам досталось изрядно. Осмотрев КВ комбата, мы насчитали на его броне несколько десятков вмятин от прямого попадания вражеских снарядов. Но, несмотря на это, командирский КВ остался невредимым. Была разбита лишь гусеница. Ее требовалось заменить, и экипаж готовил машину к эвакуации.

— Танк КВ — неодолимая сила для врага, — сказал с гордостью комбат. — Весь удар артиллерии и танковых пушек он направлял против наших КВ и Т-34. И хотя их число в батальоне невелико, они служат как бы тараном и надежным прикрытием для легких машин, которые успешно ведут борьбу с орудиями врага, стреляющими с открытых позиций, а еще более эффективно уничтожают пехоту, пулеметные точки, бронетранспортеры. Что касается средних танков, то они, прикрываясь, в свою очередь, огнем легких, успешно крушат немецкие Т-IV и Т-III.

На вопрос командира дивизии, какие изменения произошли, по мнению комбата, в тактике немецких танковых подразделений, капитан Архипов ответил: [147]

— По-моему, товарищ полковник, гитлеровцы разуверились в непогрешимости их танкового клипа. Вот сегодня, например, у них было 30 танков. Десять из них — Т-IV. А ведь шли они вперемешку с легкими танками. Видимо, немецкие командиры поняли, что наши удары из засад во фланг и тыл слишком дорого обходятся им.

— Что ж, это хорошо, что и мы кое-чему учим врага, — заметил комдив.