– Вот это другое дело, - заметила Шэр, все прекрасно поняв по блаженному лицу мальчишки.
– Сейчас семь, так что у нас есть час, чтобы поставить тебя на ноги и добраться до одного местечка рядом с внутренней стеной. Там можно затаиться, пока уйдут рабочие, и потом пробраться к заводу. Если ты не трусишь, конечно.

Ехидная улыбка появилась у подначивающей девочки, и она с вызовом всмотрелась в глаза Уно: трус или нет - так и читалось во взгляде. Где-то глубоко внутри мальчишка еще сомневался и помнил клятвы про то, что не выйдет больше на улицу после отбоя, но мысль, что это же завод по изготовлению сладостей, не давала покоя! Дэви и Шэр не стали бы ходить туда просто так, а значит, они придумали как можно достать хотя бы одну карамельку!

– Атланты, - все-таки неуверенно протянул Уно.

– Не думай о них, лучше представь, что уже сегодня ночью ты вспомнишь вкус сластей, не дожидаясь глупого теневого талона!
– подмигнула девочка и, вдруг забавно сморщив нос, громко чихнула.
– А-апчхи!

– Будь здорова, - пробормотал мальчик, подумав о старой примете - значит, правда сможет попробовать сласти.

– Ладно, хватит болтать! Давай обрабатывай свои болячки и смотаемся отсюда до прихода твоей мамы, - на ходу сказала девочка, с любопытством первооткрывателя направляясь в сторону кухни. Юркнув за брезентовое полотно, она чем-то зашуршала и загрюкала.
– Да, кстати, а когда она придет? А тут что? Ух ты, у вас, как и у нас, тоже сохранились эти старые талоны! Юбилейные даже есть! Ого, да ему триста лет! Круто!

– Они еще от пра-пра-... не помню, сколько именно "пра-", дедушки остались. Он не захотел их менять, и мы с тех пор передаем как память, - пояснил Уно, стянув перчатки и окунув пальцы в жирную еще теплую мазь.

Запах от нее шел тот еще, так что ребенок недовольно поморщился: интересно из чего ее делают? Поговаривали, что Аврелий самолично готовил некоторые лекарства в домике на окраине заводского района, превращая ближайшие улицы, и без того пропахшие свалками, в места, где невозможно было находиться без полного капюшона. Видимо, сам доктор уже давно потерял обоняние раз мог спокойно жить, вдыхая "прекрасные" ароматы по двадцать четыре часа в сутки. Но большинство лекарств он забирал в обменном пункте - в специальной комнате, куда кроме докторов никто не мог пройти.

– А мама сегодня, может, не придет. Она соседке - Отто - помогает, - громко крикнул Уно, пытаясь заглушить непонятный грохот из кухни.

Медленно, чтобы не замазать все в желтом желе, мальчишка подкатил штанины и нанес толстый, поблескивающий слой на черную кожу.

– Игрушки - какая прелесть!
– между тем, весело заметила Шэр и показалась в дверном проеме с пластиковыми кубиками и "монстриками" - последние сделал папа, планировав маленьких человечков, но в итоге получились забавные уродцы. В ответ на шуточные издевки мамы он тогда сказал, что это люди, просто побывавшие за пределами Таксонии и попавшие под облучение.
– Слушай, а почему они такие... эм... любопытные? Если это люди, то какие-то неправильные. Глаза такие краснючие!

– Дедушка нам оставил только красную краску, - старательно втирая мазь и высунув от усердия язык, ответил Уно.
– Вот и получились такими. Их папа как-то называл. Альбиносы, кажется!

– Никогда не видела, чтобы у людей были красные глаза, - пробормотала девочка, а потом задумалась на пару секунд.
– "Альбиносами", наверное, становятся, когда металлическая стружка в глаза попадает: вот такое видела! Буду теперь знать, как Феню называть, когда он в очередной раз придет домой с красными глазищами.

– Либо за стеной города можно побывать: папа говорил, что от радиации и других каких-то газов и не такое может быть!

– Юморист у тебя папа, - фыркнула Шэр.
– Даже он не мог знать, что там за городом и что с человеком происходит! А вообще... знаешь, это, наверное, очень глупо прозвучит... Никому не говори, но мне всегда хотелось посмотреть, что же там за пределами Таксонии. Юстаф, может, помнишь его? Мелкий такой со шрамом в пол-лица? Говорит еще тихо и любит вставлять слово "Моро" всюду. Вроде строит из себя умного, а сам не знает, что это за набор букв!

– Знаю, - кивнул Уно.
– Он живет на соседней улице. У него папа вроде бы "чистильщиком" работает: сжигает все ненужные и старые бумажки.

– Ага, - закивала Шэр и подала серые, истрепавшиеся бинты, которые достала из внутреннего кармана костюма. Удивительная особенность девочек вмещать что угодно в маленькие кармашки в сотый раз удивила мальчишку.- Он однажды хвалился, что пробрался почти к самой стене. Врал, скорее всего. Атланты там толпами шастают, что аж уши закладывает от "тук-тик", но, по его словам, по стене и другие твари ползают. Маленькие такие с длинными серебристыми лапками, торчащими из каждого отверстия.

– И Юстаф видел их? Вблизи?
– заинтересовался Уно, неумело заматывая бинты вокруг колен.

– Сама не верю, но интересно же. А вдруг?
– хмыкнула Шэр.
– Если есть сумасшедшие, пробирающиеся в город А, то, может, есть и такие, что выходили за стены Таксонии? Правда, исход для всех один. Ой, прости. Не подумала о твоем отце.

Нервно усмехнувшись и невольно заозиравшись, будто ожидая увидеть у дома красные огоньки, девочка подошла к Уно и ловко перетянула бинт, буквально в пару молниеносных движений.