Около меня Атэр облизала губы и опустила свою добычу на запятнанный, грязный пол камеры. Она выглядела столь же удовлетворенной как котенок миской сливок. Я была испугана, но не просто из-за убийства. Я была неспособна отвлечься, из-за этого невинная женщина умерла, даже при том, что я, возможно, могла спасти ей жизнь.

– Легко убивать, Ризика, - сказала Атэр мне.
– И станет легче, от того что ты сделаешь это много раз.

– Нет, - ответила я. Сколько раз я произносила это слово за прошедшие сутки? Какое значение это имело теперь? Я не была такой уверенной, какой хотела казаться.

– Ты научишься, - она сказала мне, взяв женщину из моих рук и опустила ее на землю рядом с другой.
– Ты хищник и выживание является единственным правилом в мире хищников.

– Я не буду убийцей.

– Ты будешь, - сказала она, вставая позади меня. Я повернулась, чтобы она находилась в поле моего зрения. Ее голос звучал так уверенно, и я почувствовала себя настолько неуверенной.
– Ты сейчас выше людей, Ризика, даже выше большей части нашего рода. Ты позволишь им управлять собой, потому что тебя так научили люди?

Я не ответила, потому что не могла не согласиться с ней.

– Закон джунглей гласит "Быть сильным или подчиниться". Закон нашего мира, гласит: "Быть сильным или быть убитым".

– Это не мой мир!
– прокричала я. Я не хотела принадлежать этому жестокому миру охотников, которые питались кровью невинных.

– Да, твой, Ризика, - Атэр настояла.

– Я не позволю этому случиться.

– У тебя нет выбора, дитя.

– Вы злые. Я не буду убивать, потому что вы приказываете мне –

– Тогда не убивай, потому что это - твое право.
– Она произнесла каждое слово, с нетерпением относительно моего отказа.
– Ты больше не человек, Ризика. Люди - наша добыча. Ты никогда не чувствовала горе из-за цыплят, которых убила, чтобы они могли украсить твою тарелку. Животные, которых вы разводите так, чтобы потом могли убить. Существа которых вы заключили в загоны так чтобы могли бы владеть ими. Почему ты должна чувствовать что-то другое к своей еде теперь?

Она преподнесла это таким образом что я не могла не согласиться.

– Но вы не можете просто убивать людей. Это -

– Зло?
– Атэр закончила за меня.
– Мир это зло, Ризика. Волки охотятся на отставших от группы оленей. Стервятники пожирают падших. Гиены уничтожают слабых. Люди убивают то, чего они боятся. Выжить и быть сильным, или умереть, загнанным в угол своей жертвой, дрожа в темноте ночи.

Наше время

Я покидаю кафе и возвращаюсь домой до того, как солнце поднимется слишком высоко.

Я ложусь спать, погружаясь в глубокий сон и просыпаюсь вечером в дурном настроении.

Я позволяю себе скрываться в страхе. Как раз когда говорю, что не позволю Обри управлять моей жизнью, я позволяю ему держать меня на расстоянии от одной вещи в этом мире, которая может все еще принести мне радость: Тора, мой тигр. Мой красивый, чистый душой тигр, который когда-то был свободным, а теперь в клетке.

Обри украл так много у меня. Я поклялась мстить за жизни, которые он отнял, но каждый раз была слишком труслива, чтобы бросить ему вызов.

Мое настроение столь же темное, как черные глаза Обри, но я хочу этому сопротивляться. Таким образом, я сознательно охочусь на земле Обри – умирающем сердце Нью-Йорка, где улицы полны теней, отбрасываемых невидимым миром.

Я замечаю одного из своего вида, молодого вампира, в одном из переулков. Она почувствовала мою силу и испугалась.

Она слаба и не является угрозой для Обри в этом темном уголке города, поэтому он терпит ее присутствие. Возможно, он появляется иногда, просто чтобы держать ее в страхе. Но он знает, что она никогда не бросит ему вызов. Я - родная сестра Обри, созданная той же самой темной матерью. Если он терпит меня, я могла бы быть так же угрозой его положению, как мангуст в гнезде кобры – не потому что более сильная, таковой я не являюсь, но потому что он может показать перед другими нашего вида, что он боится меня, и его гордость слишком сильна, чтобы позволить это.

Я охочусь и оставляю свою добычу, умирающую на улице. Возможно, глупо заставлять Обри выбирать этот путь, но я жила слишком долго в его тени и отказываюсь жить так дальше. Мои подозрения возрастают, поскольку Обри не бросает мне вызов, хотя я и питаюсь на его территории. Интересно, где он, и он что не знает, что я здесь? Или он просто не заботится об этом? Он настолько уверен в своей востребованности?

Я возвращаюсь домой в мрачном настроении, но когда вошла в свою комнату мои мысли превратились в лед.