Вечереет. У стоянок воздушных кораблей кипит работа. Техники, мотористы и оружейники готовят самолеты в полет. Особенно напряженно трудится технический экипаж «девятки» - машины Героя Советского Союза Федорова. Гвардии капитан отправляется в многочасовой полет на выполнение особого задания. Техник и мотористы решили досрочно приготовить самолет, обеспечить безотказную работу механизмов, приборов и вооружения.

–  Лейтенант Шишкин, как корабль?
– спрашивает Федоров своего техника.

–  Как положено - готов.

Федоров смотрит на часы. Стрелки показывают 19. До вылета - более двух часов. Командир благодарит техника и начинает осмотр машины. Сегодня он делает это с особой тщательностью. Дело в том, что его экипажу поручено произвести выброску двух разведчиков в глубоком тылу врага. Для этой цели на самолете переоборудованы бомбоотсеки. Вот почему капитан Федоров после осмотра моторов, управления и вооружения самолета обратил особое внимание именно на эту сторону дела.

–  Василий Андреевич, - обратился он к подошедшему инженеру эскадрильи Цикулину, - вы проверяли надежность оборудования бомбоотсека?

–  Не только проверял, но и руководил всей этой работой, - ответил Цикулин. И добавил: - Старший из разведчиков будет держать с вами и штурманом постоянную внутреннюю связь.

–  Ну, а если внутренняя связь откажет?

–  На этот случай предусмотрена световая сигнализация.

–  Как она работает?
– допытывался Федоров.

–  Хорошо, - сказал инженер и пояснил: - Штурман нажимает белую кнопку - у разведчиков на щитке зажигается белая лампочка, означающая «приготовиться к прыжку», красная - «прыгай». [201]

–  Вам это известно, капитан Голов?
– спросил Федоров у стоявшего рядом штурмана.

–  И мне, и разведчикам все это известно. По поводу использования связи и изучения команд проведен тренаж.

Уже стало темнеть, когда к самолету в сопровождении полковника были доставлены два разведчика. Разговор был предельно кратким. Федоров напомнил о порядке внутренней связи экипажа с разведчиками и об установленных сигналах. Перед посадкой в самолет старший из разведчиков, которого звали Максом, пожимая руку летчику и штурману, сказал:

–  Благодарим вас за участие.

Вскоре с командного пункта поступил сигнал, разрешающий полет. Тут же принесли свежую метеосводку.

–  Опять в районе выброски туман, - говорит Федоров.
– Его, кажется, не переждешь. Летим, штурман?

–  Летим, - ответил Голов.

Пожалуй, за всю войну экипажу Федорова ни разу не ставилось такого сложного и ответственного задания, как это. Любой ценой требовалось отыскать место выброски - лесную поляну. Но это только половина дела. Главное - надо было обеспечить наиболее точное приземление разведчиков, дать им возможность, не теряя времени, выйти к условленной явке. Удастся ли сделать все это без сучка, без задоринки?

Вот и линия фронта. С большой высоты хорошо видны вспышки от артиллерийских и минометных выстрелов, всюду горят населенные пункты. Капитан Голов, растянувшись на полу кабины и положив перед собой полетную карту, внимательно следил за ориентирами на земле. Сделав какие-то записи в бортовом журнале, он вызвал по внутренней связи Федорова.

–  По плану снижение. Дальше пойдем на низкой высоте.

–  Есть снижение!
– отозвался летчик и ввел машину в пологое планирование.

На высоте пятисот метров Федоров вывел самолет в горизонтальный полет. Взял заданный штурманом курс, осмотрелся. Тревожно было на земле: враг, теснимый нашими войсками, спешно подтягивал к фронту живую силу и технику; было видно, как по дорогам с потушенными фарами двигались автомашины, тягачи тащили артиллерийские орудия, то тут, то там вспыхивали разноцветные [202] ракеты. Чуть правее летчик увидел ночной старт и посадку самолетов.

–  Шерстяных, Будеев!
– обратился командир к радисту и стрелку.
– Усилить наблюдение за воздухом, докладывать мне об обстановке.

–  Понято!
– первым отозвался старшина Шерстяных.

Большую часть дальнейшего маршрута летели в сложных метеоусловиях. Низкая облачность и обледенение заставили экипаж снизиться. Настроение было подавленное, летели молча. Лишь на траверзе Берлина Голов, замигав сигнальной лампочкой, проговорил:

–  До цели сто километров. Попытаемся зайти на нее с ходу.

Медленно двигались на бортовых часах стрелки. Поминутно росло напряжение у членов экипажа. Каждый думал только о том, как быстрее заметить на земле сигнальные огни и осуществить выброску разведчиков.

–  Влево восемь, - скомандовал штурман.

Чтобы не разболтать самолет, Федоров координированными движениями всех рулей довернул машину на новый курс. Он на секунду взглянул за борт: под самолетом мелькала затянутая пеленой тумана лесистая местность. Наблюдения командира прервал голос Голова: