– А вот отсюда, пожалуйста, поподробнее.

Змей молчал.

– Крайт! – растеряв спокойствие, рыкнул Егор.

– Он умеет влюблять в себя! – бухнул тот с таким отчаянным видом, будто выдавал врагу военную тайну. – Ненамеренно!

– Что значит «умеет влюблять»? – в недоумении уточнил Егор. – Приворотные зелья и заговоры - это все бабкины сказки.

– Да он и без приворотного зелья справляется, – уныло произнес Крайт. – Раз вы были у него на сеансе, то должны понять, о чем я говорю. Тони… идеальный любовник. Для всех и каждого… Ну!.. Я мужчин имею в виду.

– Объяснись, – попросил Егор, который прожил на свете всяко больше Крайта и прекрасно знал, что идеала не существует.
– Хочешь сказать, что Тони - отличный актер, и стоит ему разыграть перед клиентом безумную влюбленность, провести пару эффектных приемов в постели, и тот сразу же ему поверит и влюбится в него?

Крайт замялся, подбирая слова.

– Он не играет, – попытался объяснить он.
– В том-то и дело. Он действительно любит. (Назовем это так, потому что по-другому я это его отношение к людям назвать не могу.) Тони любит каждого из тех, с кем он хоть раз оказывается в постели. Никаких скрытых мотивов. Он просто не может что-то скрывать, когда занимается с кем-то любовью. В такие моменты он совершенно не думает о себе, только о том, с кем он трахается. Тони, как зеркало, отражает все пожелания своего клиента и выполняет их… Но эта его влюбленность длится лишь до конца сеанса, и когда за клиентом закрывается дверь, раз! – Крайт щелкнул пальцами.
– И Тони как будто забывает о своей влюбленности в него. Если же они опять встречаются, в следующий раз Тони как бы влюбляется в него снова.

Егор нахмурился, с трудом понимая его слова. Перебрал каждое из них и сделал вывод:

– Значит, то, что он делает, то, как он это делает – целует, гладит, отдается - это все очень хорошая игра и качественная иллюзия. И как только сеанс заканчивается, он перестает играть свою роль, и иллюзия прекращает свое существование. Все просто! Это обычное человеческое двуличие, как его не приукрашай.

Крайт смотрел на Егора с сожалением.

– Это не иллюзия… Правда.

Он покачал головой, проворчал, растрепав волосы на макушке: «Вот черт! Максим меня убьет!» и сказал:

– Я могу сказать вам только одно. Тони не виноват в том, что он такой. У него… не совсем все в порядке с головой, и от этого все его беды.

– Ладно, пусть так! – согласился Егор, заметив, что Крайт все сильнее расстраивается и путается в словах и мыслях. – Пусть это не иллюзия. Тогда объясни, что с ним? Объективно. Что заставляет его так себя вести?

Крайт свел брови печальным домиком:

– Я не могу сказать вам. Поймите. Я поклялся Максиму, что никому не скажу.

– Опять Максим!
– прорычал, мгновенно разозлившись, Егор. – Везде Максим! Ты, между прочим, работаешь на меня, а не него, и должен сообщать мне информацию, которую я от тебя требую и незнание которой может нести мне вред… И кстати, с каких это пор ты держишь клятвы?

От обиды и без того расстроившийся Крайт насупился еще больше.

– Я, чтобы вы знали, всегда держу свои клятвы! – воскликнул он.
– Потому и не раздаю их налево и направо и никому не рассказываю чужие тайны без разрешения. Про вас же я Максиму не рассказываю! Поймите, это не моя тайна и даже не Максима. Я не имею права выдать ее вам.

Егор прожег упрямого Змея гневным взглядом и сердито раздул ноздри. Посопел, как раздразненный тореадором бык, потом вздохнул и сказал уже более мирно:

– Хорошо! Не можешь – не говори! Но объясни тогда, о чем Максим должен был предупредить меня.

Крайт отвел взгляд.

На столе зазвонил телефон. Егор, не глядя, поднял и тут же опустил трубку. Он чувствовал, что нашел зацепку. Где-то рядом был ответ на вопрос: во что решил втянуть его Максим, и выяснить все скрытые обстоятельства спора было для него в этот момент важнее всего остального.

– По-хорошему он должен был предупредить вас, что когда спишь с Тони, надо быть очень осмотрительным и не брать больше одно сеанса в месяц. А во время встреч с ним надо держать себя в руках и не давать себе слишком сильно прикипать к нему сердцем.

– А что будет, если эти условия не соблюдать? – похолодев, спросил Егор.

– Если не соблюдать, человек, который слишком много времени проводит с Тони, вскоре сильно привязывается к нему. Начинает думать, что красивый ласковый итальянец по-настоящему его любит и что только со ним ему - клиенту - будет по-настоящему хорошо… Но на самом деле это не так. С Тони действительно хорошо, но это «хорошо» - не любовь с его стороны. Вернее, не настоящая любовь, а только кажущаяся.

– А если кому-то не нужна любовь? Если кому-то откровенно наплевать на нее? – мрачно поинтересовался Егор. – Такие люди могут просто спать с ним, и все.

– Таких людей не бывает, - пожал плечами Крайт. – По крайней мере, так считает Максим… И в последнее время я даже начинаю с ним соглашаться… Те, кому кажется, что им не нужна любовь, на самом деле просто прячут желание найти ее даже от самих себя. Глубоко в душе все хотят найти человека, который будет понимать их и принимать такими, какие они есть. Бескорыстно и беззаветно, прямо как Тони. Да даже отъявленные садисты и маньяки ищут свою идеальную жертву, а что уж говорить про обычных людей, которые по сути своей не могут оставаться вечно одинокими и никем не понятыми.