– Я иду звонить Волку. А то давненько он за тобой судно не выносил. Пусть вспомнит молодость.

Максим резко откинул одеяло и сердито уставился на Тихона воспаленными сухими глазами. Тот, как ни в чем не бывало, деловито поправил пальцем очки, сползающие на переносицу, и снова сел рядом.

– Снимай пижамные штаны и ложись на живот.

– Тихон, дай мне мазь, я сам помажу. Ну правда же, там ничего страшного, просто сильно натерто.

Тихон продолжал невозмутимо смотреть ему в глаза.

– И склеры мне что-то твои не нравятся, - завил он. – Надеюсь, ты не начал ширяться какой-то дрянью?

– Нет! Это уже по твоей больше части! – огрызнулся Максим.

– Мда? Ладно! – вздохнул Тихон.
– Тогда тебе просто нужен нормальный отдых и полноценный сон.

– Чем я и занимался, пока ты не приперся.

– Максим, это бессмысленный спор, – миролюбиво сказал Тихон.
– Я не уйду, пока не увижу твои булки.

Максим закатил глаза, пошипел немного и, смирившись со своей судьбой, покряхтывая, как старый дед, улегся на живот. Тихон, не церемонясь, стянул с него штаны.

– Раздвинь ноги, – приказал он. – Иначе я могу сделать тебе больно.

– Как будто раньше тебя это останавливало, – проворчал Максим, но ноги раздвинул.

Тихон с профессиональным интересом развел его ягодицы в стороны и без стеснения пощупал вход. Максим дернулся и зашипел. Тихон позволил себе надменно усмехнуться.

– Что ж ты так себя не бережешь-то? В первый раз мог бы попросить, чтобы с тобой обходились помягче.

– Это не мой первый раз, чтоб ты знал, – буркнул Максим в подушку. – Мой первый раз был, когда ты еще в школе у старшеклассников чинарики стрелял.

– Тем более мог бы поберечься. Чай не восемнадцать лет, чтобы бешеные скачки устраивать.

Невозмутимый Тихон аккуратно протер промежность Максима влажной салфеткой, потом под аккомпанемент шипения ловко присунул свечку, протолкнув ее пальцем как можно глубже, а чуть позже открыл тюбик с какой-то вонючей мазью и стал равномерно распределять ее по воспаленной коже.

Справившись с задачей, он удовлетворенно цокнул языком, похлопал Максима по ягодице и прикрыл его одеялом. Тот покряхтел еще немного, пока переворачивался на бок, а Тихон тем временем озвучил план лечения.

– Пару дней будем ставить свечи с утра и вечером. Если после этого не пройдет… - Тихон поправил очки, хищно сверкнув стеклами.
– Придется обследовать тебя изнутри более тщательно.

– Боже, Тишка, какой же ты извращенец.

Максим зарозовел скулами и покосился на него с упреком.

– С кем поведешься… - пожал плечами тот.

– Я тебя такому не учил.

– Только не ври, что никогда не играл в доктора Айболита с кем-то из наших парней в моем кабинете и в мое же отсутствие.

– Записей с камер нет, так что не докажешь. И ты считаешь, я только для этого такой шикарный дорогостоящий медкабинет в Клубе забабахал?

– Кто знает, что у тебя в голове, – фыркнул Тихон. – Я не психиатр, а на томограмме твои извратные мыслишки не отображаются.

– Тишка, я сейчас встану, а ты ляжешь! – пригрозил Максим.

– Тебе пока противопоказаны чрезмерные физические нагрузки, – возразил Тихон.
– А прилечь рядом, если надо, я могу и без твоей помощи… Так что? Полежать рядом и подержать тебя за ручку в качестве психологической помощи?

Максим удрученно вздохнул и отвернулся.

– Тебе хоть понравилось? – тихо спросил Тихон.

– Угу! – проворчал Максим в подушку.
– Еле до кабинета дошел, так вело после оргазма. А ноги до сих пор как резиновые.

– Повторить сможешь не раньше, чем через три дня, – предупредили его.

– А кто сказал, что я захочу повторять все это безобразие?

Тихон улыбнулся и не ответил. Поднялся с кровати и направился к двери.

– Спи. Скажу, что ты приболел и чтобы тебя завтра не сильно дергали. Утром готовь свой зад. Я за ним приду! Со свечой!

Максим хрюкнул в подушку.

– Зажигать будем?

– Если ты сильно попросишь, – кивнул Тихон, закрывая дверь.

<center>***</center>

– …симович?.. Егор? Ты в порядке?

Егор моргнул, и раскинувшийся за окном городской пейзаж на миг скрылся в темноте, ставшей ему за последние дни почти родной. Развернулся вместе с креслом и натолкнулся на взволнованный взгляд Крайта.

Тот с прямой спиной и вскинутой головой, как настороженный суслик, торчал с другой стороны стола, обеспокоено сложив лапки. Этими нервными лапками он прижимал к груди стопку документов и какой-то глянцевый журнал. Оказалось что, глядя в окно, Егор слишком глубоко погрузился в свои мысли и совершено забыл, что Змей все еще находится в кабинете.