Она замолчала. Сделала еще один глоточек вина.

— А почему ты не ушла от папы, как собиралась?

Мама помолчала, а потом удивленно сказала:

— Не знаю. Сначала было не до того. А потом… потом это стало моим: мой муж, мой сын, моя комната… А потом мы закончили университет, и ему пришла повестка. Военные действия в Афганистане тогда еще только начались, о них не писалось в газетах, но слухи ходили. Потоки новобранцев текли в сторону Кабула. В городе поговаривали про «груз двести». И я поняла, что не могу его потерять. Просто не-мо-гу! Я предлагала родить второго ребенка — со справкой о беременности жены и маленьким ребенком его бы не взяли. Кричала, ревела, умоляла. Петр сказал, что он «косить» не будет. Приползла к родителям. Не знаю, они помогли, случай, или всё вместе, но служил он в Забайкалье. Тоже не Крым, но и не Кабул. Когда он вернулся, я уже училась в аспирантуре. Наука тогда была не слишком престижной профессией, но Петя неожиданно решил пойти в физику. Я в университетских реалиях была как рыба в воде, а он и так-то изяществом внутренней организации не отличался, а из армии вернулся и вовсе загрубевшим. Сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы избавиться от его бесконечных «случилося», «положь», «с района»… Было ужасно стыдно перед людьми. Лет десять потребовалось, чтобы научить его правильно говорить. Правильно себя вести. Сколько мы из-за этого ругались! Я так хотела, чтобы у вас с Женей были достойные партии! Чтобы ваша жизнь была легче, чем моя.

— Знаешь, мне никогда не приходило (в голову, что наш папа — недостойная партия.

— Да, но чего мне это стоило! И теперь он нашел себе молодую жену и решил начать жизнь сначала. С нового листа. — Из глаз мамы потекли слёзы, и она шмыгнула. — Словно ничего не было! Всего того, через что мы прошли вместе! Чего ему не хватало?! Я старалась быть идеальной женой и матерью.

— Может, ему, как и нам, не хватало любви?

— Маша… Я вас не любила?! Когда ты сама станешь мамой, ты поймешь, какую глупость сейчас говоришь! Мать не может не любить своих детей! Я отдала вам всё, что могла. Научила всему, что знала. Вы хорошо воспитаны и получили прекрасное образование, хотя это было совсем непросто. Женя учиться любил, а тебе всё было неинтересно. Всю младшую школу я просидела с тобой над уроками, а ты норовила сбежать на улицу. И, тем не менее, ты стала кандидатом наук. Мы с отцом вас ни разу не ударили! Я сходила с ума, когда вы болели, когда у вас что-то не получалось. Почему ты думаешь, что я вас не люблю?

— Потому, что ты этого никогда не говорила?

— А разве об этом нужно говорить?

— Наверное, я извращенка, но — да. Мне нужно. Иногда мне казалось, лучше бы меня отшлепали, чем эти нотации, от которых в жилах кровь стыла. А когда я простывала, мне почему-то хотелось, чтобы меня обняли и пожалели, а не ругали за то, что я не так оделась.

Мама допила вино и горько усмехнулась:

— Легко рассуждать об этом сейчас, когда во всех книгах пишут, как правильно любить детей. Кормление по требованию, совместный сон, гуманистическая психология… А нас учили, что детей нельзя баловать, иначе из них вырастут изнеженные маменькины сынки и дочки, не приспособленные к жизни. Посмотрим, что будут говорить психологи, когда вырастет пара поколений, взращенных на новых правилах. И что из них вырастет. Почему-то лучше всего ошибки воспитания видны задним числом. Ничего, вырастишь своих, тебе тоже скажут спасибо. А я делала то, что умела. То, чему нас учили. Так, как нас учили. И результат получился вполне достойный.

— Тогда почему же никто из нас не рвется приезжать к вам домой? Почему отец от тебя уходит?

— Ты хочешь сказать, из-за меня?!

— Нет, мама. Разумеется, нет. Это всего лишь стечение обстоятельств, — выдохнула Маша. Действительно, зачем она всё это говорила? Что от этого изменится? Ничего. Выплеснула старые обиды? Как-то совсем по-детски получилось в итоге. Лучше бы и не начинала.

— Ты хочешь сказать, что отец стал таким, каким хотела его видеть я, но я не стала такой, какой хотел меня видеть он? — озвучила неожиданный вывод мама.

На самом деле, ничего такого Маша сказать не хотела. Но она пообещала себе, что обязательно об этом подумает. Когда-нибудь потом.

Андрей дал себе еще целый день, чтобы морально настроиться на изучение организационной культуры предприятия. На работе заставить себя заниматься наукой не удавалось, слишком много было отвлекающих факторов. Он решил поработать дома. Где-то в районе трех Вереину-таки удалось загнать себя за компьютер. Настрой был не очень, но и дальше ждать, когда же прилетит Муза Менеджерского Искусства и осенит его своим крылом, было глупо. Как, кстати, ее бы назвали? Вереин открыл окно браузера и запустил поиск по слову «Муза». Если по аналогии с Калиоппой, то, наверное, Бизнесопа. При попытке произнести слово вслух «с» почему-то превратился в звонкий «з», и получилось не очень благозвучно. Тогда по аналогии с Эрато, решил Андрей. Вышло «Бизнесато». Тоже не очень. Зато правда. Может, Управлерпа? Или Руководимния? Лучше всего удалась Вереину «Менеджмена». Он даже обрадовался. Но выходило, что это Муза Управленческой Трагедии. Не в бровь, а в глаз. Признавшись себе, что просто тянет время, Андрей закрыл Википедию.

Итак, что мы имеем? Имеем «что», потому что «кто» нас ни во что не ставит. Так, опять мысли не в ту сторону. Настраиваемся. Нам нужно проанализировать организационную культуру предприятия и по возможности ее оптимизировать. Интересно, можно ли оптимизировать «ноль»?

Вереин мужественно запустил поиск курсовиков по организационной aka корпоративной культуре. Опустив в тексте всякие пафосные «цели», «миссии», «глубинные уровни», «субъективные культуры», «осознания себя и своего места в культуре» — это по части Бизнессопы, он в эпической поэзии не силен, — Андрей перешел к конкретике.

«Внешний вид, одежда и представление себя на работе». Да, по поводу униформы он не заморачивался. Его самого веселили одноцветные комбинезончики и робы, почему-то ассоциировавшиеся с азиатами. Припомнилась песенка, подцепленная в «лагерном» детстве:

Солнце встает над рекой Хуанхэ,

Китайцы на работу идут,

По горсточке риса сжимают в руке

И Мао портреты несут.

Портреты размножим. Ручку приделаем. Получится Бизнесопа с ручкой. Хотя нет, это уже не эпическая поэзия будет, а любовная. Гимн Мегадрону Великому. Значит, с ручкой будет Бизнесато.

Сама по себе идея как-то выделить продавца из толпы Андрею нравилась. Он давно в этом направлении думал, но как-то вскользь. Но не робы, однозначно. Чай, не строительный магазин. А велосипедный. Можно, конечно, продавцов в велосипедки нарядить. И обтягивающие футболки. Показать товар, так сказать, лицом. А что? Приток покупательниц будет обеспечен. Правда, следом потянутся лица альтернативной ориентации. Тоже на «лицо» посмотреть. С другой стороны, не всё ли равно, кому велосипеды продавать? Деньги не пахнут.