– Хорошо. Как будем заниматься? По учебнику?

– Нет, просто общаться. Вот так, как сейчас. Только разговоры, никаких скучных книжек.

Аня заметно преобразилась, услышав об отсутствии атрибутов классического образовательного процесса.

– Круто! Я готова. С чего начнем?

– Сколько тебе лет и в каком классе учишься?

– Пятнадцать. В десятом. А ты в университете?

– Да, я студент.

К моему удивлению Аня говорила вполне неплохо. Паузы между словами делала редко и небольшие. Произношение тоже было в порядке. Я спросил:

– У тебя есть трудности с английским? Ты очень хорошо говоришь.

– Нет. Просто нужно практиковать перед экзаменом в другую школу. И еще у меня игры через год. Там тоже общаться придется.

– Игры?

– Олимпийские, в Пекине.

Я на несколько мгновений растерялся, так как прежде не общался со спортсменами олимпийского уровня. Аня это заметила и задала вопрос:

– Спортом не интересуешься?

– Смотрю только крупные соревнования. Футбол, бывает, с друзьями. А ты каким занимаешься?

– Спортивной гимнастикой.

– И как часто девочки твоего возраста получают шанс выступить на олимпиаде?

– Ну, вообще, в нашем виде спорта в основном такие и выступают. У нас в сборной и по тринадцать лет девчонки есть.

– Ого.

– Да, к двадцати годам связки деревенеют, менее пластичной становишься. Риск ошибок возрастает.

Аня с большим интересом рассказывала о своих увлечениях: о гимнастике, рисовании, любви к лошадям. Спустя какое-то время она спросила:

– Ты учишься на переводчика?

– Нет, это хобби. Моя специальность – автоматизация производства.

– А о чем это?

Я усмехнулся:

– Думаю, тебе будет скучно. Давай, как-нибудь в следующий раз расскажу в подробностях. Если замучает бессонница – сразу спрашивай меня об этом. Крепкий сон гарантирую.

Она засмеялась.

– А английский откуда?

– Смотрел фильмы, слушал музыку, читал тексты песен. Так и выучил.

Вскоре в комнату зашла мама, поблагодарила меня за урок и обратилась к дочке:

– Ань, давай на тренировку отвезу, если уж все равно дома оказалась в такое время.

Та посмотрела на часы в углу компьютерного экрана и в спешке поднялась со стула, прощаясь со мной все так же на иностранном языке:

– Спасибо за это занятие, время прошло незаметно. Сейчас мне пора на гимнастику. До следующего раза, пока!

Я также поднялся с дивана и ответил:

– Не за что. Увидимся.

Каждый вторник в четыре часа дня и каждую пятницу в два – сразу после учебы – я приходил, чтобы поболтать. Аня рассказывала, как занималась гимнастикой с раннего детства и была самым перспективным ребенком в своей секции. До двенадцати лет они с мамой и сестрой жили в Хабаровске. Затем тренеры, заметив у девочки серьезные спортивные амбиции, посоветовали переезжать в Москву – Аня к тому времени переросла уровень любого из местных спортклубов. Мать пожертвовала неплохим карьерным положением – она работала заместителем главы городской администрации – и увезла дочерей в столицу.

– Довольно долго мы жили у родственников, пока мама не нашла нормальную работу. Потом сняли вот эту квартиру. Не Рублевка, конечно, – девушка иронично улыбнулась, – но зато отдельно. Не семь человек в трешке.

Они жили втроем: с мамой и старшей сестрой, той самой, которая через Натку узнала обо мне. Сестра две недели назад улетела в Штаты по Work&Travel [12] на три месяца. Самой Ане в конце мая предстояло отправиться в Испанию на какой-то турнир и последующие трехнедельные спортивные сборы. Потом – поступление в новую школу и очень короткие (для летних) каникулы – всего один месяц.

Мне нравилось наше общение. Я поправлял грамматику или фонетику Ани очень редко, и все это было похоже на обычный треп, а не репетиторство. В этой связи работать мне было легко и приятно.

Однажды я как обычно во вторник после университета приехал в Марьино и застал девушку в крайне плохом расположении духа. По всему было видно, что разговаривать она не хочет. После нескольких попыток завязать беседу и Аниных односложных ответов я предложил:

– Слушай, если ты не хочешь сейчас разговаривать, может, мне лучше уйти? А ты отдохнешь. Тебя, наверное, очень измотали тренировки и учеба за последнее время.

Аня сидела на подоконнике. Она слегка поджала губы и посмотрела в окно, раздумывая о чем-то. Потом тихо, устало сказала:

– Нет, не стоит.

– Тогда расскажи, почему такая аморфная сегодня? Что-то случилось?

Аня продолжала наблюдать улицу сквозь стекло, словно не замечая меня. Минуту спустя она вдруг спросила:

– У тебя девушка есть?

Прямо дежавю какое-то. Она-то к чему спрашивает? Я в таком возрасте всерьез увлекался компьютерными играми. И правда что ли, акселерация?