Майор завершил звонок и в некотором смятении смотрел на нас, словно ждал, чтобы мы сказали, что делать дальше. Натка взяла ситуацию в свои руки:

– Теперь, пожалуйста, езжайте домой. Елена и маленькая Оля будут очень рады, если вы сегодня придете пораньше.

Майор о чем-то задумался, а потом, глядя в пол и говоря что-то самому себе, вышел из комнаты. Мы остались вдвоем. Я спросил:

– Может, валим? Пока он не передумал.

– Зачем? – подруга посмотрела недоуменно. – Пойдем, музыку послушаем, если уж все равно здесь оказались.

– А менты?

– Забудь. Они о тебе больше никогда не вспомнят, можешь мне верить.

Натка говорила так убедительно, что причин усомниться в ее словах не возникло. Мы вышли из кабинета и прошли в сторону сцены, расположившись в итоге чуть поодаль от неё, там, где толпа людей редела, а воздух был чуть свежее.

Народу в клубе было существенно больше, чем на этом же фестивале без малого год назад. «Челкастая» субкультура за какие-то десять месяцев расширила свои ряды в несколько раз. Правда, в основном за счет школьников – теперь в зале присутствовало значительное число тинейджеров моложе 17 лет. Я вспомнил разговор с Грином и снова подумал о том, что все это – лишь мимолетное модное течение. Сегодня подростки могут красить челки в розовый, завтра – если захотят – снова наденут широкие штаны и огромные толстовки с капюшонами, а еще через какое-то время купят костюмы и устроятся на работу в офисы. Все становится прошлым.

– Ага, – вслух согласилась Натка, – и при том очень быстро.

Спустя несколько секунд она добавила:

– Но это время… то, что сейчас… может быть, даже именно этот год, будут помнить долго.

– Почему именно этот год? Вроде ничего особенного и не произошло…

– Для меня это тоже загадка. Возможно, из-за пика популярности эмо. Все-таки, одна из наиболее ярких субкультур за последние десятилетия. Яркая именно внешне, так, что даже обычные люди не могут не заметить. И как это так, – Натка кокетливо похлопала глазами, – ничего интересного не произошло у него? А меня ты не в этом году встретил?

Я едва заметно ухмыльнулся:

– Ну да, ну да.

Моя подруга подозвала проходившего мимо официанта и попросила для себя какой-то вишневый коктейль, а для меня – ром с колой. Парень с бокалами в руках вернулся уже через минуту. Сделав глоток, Натка сказала:

– В общем, уезжаю я. Далеко… Когда вернусь – не знаю. Может быть, не вернусь.

Где-то в глубине души появилось зарождающееся щемящее чувство, но я быстро «одернул» себя и ответил, также попробовав принесенный коктейль:

– Получается, никакого продолжения у нас с тобой не будет?

– Да. И мне очень грустно от этого. Ты мне нравишься, и будь я нормальной… Да что опять начинать, мы уже говорили об этом.

Натка легонько потеребила меня по волосам на затылке и чмокнула в щеку. Я улыбнулся в ответ.

– А куда уезжаешь-то? К морю опять?

– Почти. К океану, в Индию.

– Ого. Да, далековато. Что там будешь делать?

– Самосовершенствоваться. Попрактикуюсь в йоге, помедитирую на руинах. В общем, найду, чем заняться.

Натка немного замялась и как-то неловко начала следующую фразу:

– Слушай… тебе это понять трудно будет, но я хочу, чтобы ты меня забыл.

Я расплылся в улыбке и одновременно нахмурил брови:

– Что за сентиментальщина, Нат?

– Нет-нет-нет, – девушка замотала головой, – это не какая-то там пафосная фигня. Просто так будет лучше для положения вещей в этом мире. Для вселенной, если хочешь.

– Для вселенной будет лучше, если я тебя забуду? – саркастически уточнил я.

– Ну, я же говорю, простым людям трудно понять. Короче, это даже не просьба… ты просто меня забудешь, и все. Я просто предупредить хотела… и поговорить на прощание. Лучше, чтобы никто на Земле не знал о моем существовании, мне не нужно лишнее внимание, поэтому…

– Боюсь, я не смогу просто так взять и стереть тебя из памяти, – запротестовал я.

– Я смогу.

Натка смотрела очень серьезно, но в то же время по-доброму и как будто виновато. Я подумал о майоре Леровце и сержанте, которые обо мне «больше никогда не вспомнят». Моя подруга, конечно, уже знала о моих мыслях:

– Не волнуйся, это будет не как у них. Они уже забыли обо всем, мгновенно. Ты забудешь быстро, но плавно, не в одночасье.

«Главное, останется дневник», – пронеслось у меня в голове. Я решил это не озвучивать, но тут же пожалел о том, что вообще подумал об этом. Натка закивала головой:

– Да, про дневник знаю. Ну, есть и есть. Просто эпизоды с моим участием потом покажутся тебе выдумкой, исключительно художественным вымыслом для разнообразия рассказа. А сама я – всего лишь персонажем истории, а не реально существующим человеком. Ведь, согласись, трудно поверить в такие вещи, если самому не довелось стать свидетелем?