Куда товар девал? Ханам раздарил?

Тогда не товар это был, а подарки...

Кто жидовина к ханам посылал? Зачем?..

Всё получилось, как предсказывал боярин Ольбег Ратиборович.

Аепа и другой Аепа намёки поняли с полуслова и обещали немедля послать к князьям дружеские посольства.

В начале зимы, едва улеглись первые снега, в Переяславль приехали ханские послы. Встречали их торжественно и радушно. И в трубы трубили, и стяги вынесли, и дружинники рядами на соборной площади стояли, приветственно поднимали копья.

Посольство заслуживало такого приёма: не простые люди приехали - родственники ханские и знатные мурзы. Когда Ольбег перечислил Мономаху громкие имена послов, князь сразу понял: задуманное дело можно считать свершённым, по пустякам такие известные мужи утруждать себя путешествием по зимним дорогам не станут.

Несколько дней послов обильно потчевали в княжеской гриднице. За столом с ними сидели знатные переяславские бояре и воеводы, а однажды и сам Мономах почтил пирование, разговаривал с послами ласково.

Тем временем быстрый гонец известил Олега Святославича и обратно возвратился. Князь Олег приглашал послов к себе в Новгород-Северский.

И в Новгороде-Северском пировали, рекой лилось греческое вино, до которого половцы оказались великими охотниками.

А потом и гонец из Чернигова приспел: князь Давид Святославич звал к себе в гости. Снова многодневное пирование, княжеские подарки и ласковые слова.

Половцы остались довольны. Обещали, что нынешней же зимой ханы привезут невест для княжеских сыновей и крепкой ротой [45] скрепят мир и союз. Позовут князья - непременно придут ханы со всеми своими ордами на помощь новым родственникам, пусть князья ханской роте верят...

На одном настаивали послы, и настаивали неуступчиво: встреча должна состояться не в русских градах, а в степи, на реке Хороле.

Владимир Мономах и Олег Святославич были согласны.

Послы расхваливали красоту и добродетели ханских дочерей, а сами осторожно интересовались, кто из княжеских сыновей возьмёт за себя девиц ханского рода. Имя одного из женихов, княжича Святослава Ольговича, было им уже известно. Пришёл черёд приоткрыться и Владимиру Мономаху.

Отпуская половцев обратно в свои вежи, Мономах шепнул послу хана Аепы, Осенева сына:

– Отдаю сына Юрия, князя Ростовского и Суздальского. Но пусть до поры о том ведает только хан...

Так, без участия самого Юрия Владимировича, определился крутой поворот в его жизни. Даже о сговоре не предупредил его Мономах, не сомневаясь, что сын подчинится отцовской воле.

А неугомонный Ольбег Ратиборович, безмерно гордый своими успехами, уже нашёл невесту и для самого младшего Владимировича - Андрея. Дочь сильного хана Тугорхана, чего уж лучше?

Мономах засомневался — Андрею всего-то пять годков!

Но боярин настаивал, убеждал, что, дескать, не для ложа берём половецкую ханшу, но для княжеского великого дела.

Владимир Мономах обещал подумать.

Пока на юге сильные князья плели хитроумные дипломатические сети, улавливая доверчивых половцев, на Залесскую Русь обрушилась беда: пришли войной волжские булгары.

Для Юрия Владимировича война не была неожиданной - давно к этому шло. Ещё князь Владимир Святой дважды воевал с булгарами [46] и, победив, замирился с ними. И не просто замирился, но и скрепил мир взаимной выгодой. Владимир позволил булгарским купцам свободно торговать по всей Волге, дал им свои княжеские грамоты в поволжские города, чтобы никаких препятствий торговле не чинили. Булгары остались довольны.

Мудрый это был шаг и дальновидный. Мало было ещё русских городов на Волге, и людей в них тоже было мало, не под силу было одним русским насельникам держать Великий Волжский путь.

Почти столетие после этого совместно оберегали торговый путь от Балтики до Каспия русские и булгарские дружины. Безопасно проплывали судовые караваны по Волге, а потом торговые люди дальше пробирались: в необъятные и сказочно богатые владения Арабского халифата, в Персию, в Индию.

Так продолжалось почти столетие.

Но поднялись и окрепли русские города вдоль Великого Волжского пути. Свои купцы теперь снаряжали судовые караваны, прибирали к рукам волжскую торговлю. Оборотистые булгары не друзьями и союзниками стали, но торговыми соперниками. Ишь ты, впускай их во все грады свободно! А свои как же?

Неуютно стало булгарам в русских городах, ограничивали местные власти их торг, а то и вовсе в города не впускали. От разрешительных грамот Владимира Святого власти отговаривались незнанием, а подлинных великокняжеских грамот у булгарских купцов не было - затерялись за давностью времени. А нет грамоты - нет и послушания.