Темные глаза человека мрачно глядели на аколита: ошибиться было невозможно, сейчас будет убивать. Тарант начал пятиться.

— Я уже говорил тебе, что произойдет, если ты придешь опять, — низким угрожающим голосом сказал человек, и тут он заметил знак черной руки на двери.

Аколит пятился и пятился, пока не вернулся на улицу. Оказавшись на безопасном отдалении от однорукого, он собрал все свое мужество и рискнул ответить. — Твоя дверь отмечена, сенешаль. Восставшие мертвецы навестят тебя этой ночью или следующей…

Человек зарычал и шагнул вперед, поднимая секиру. Следующие слова аколита испарились изо рта, он повернулся и припустил изо всех сил, растаяв в сумерках.

Спаситель Фазада сделал несколько шагов за аколитом, потом остановился и глядел вдоль улицы, пока слуга Темного Бога не исчез во тьме. Он тяжело дышал, его мощная грудь возбужденно поднималась и опускалась.

Через несколько мгновений он, видимо, вспомнил о мальчике и повернулся к нему.

— Ну, как ты? — спросил он. Мальчик просто кивнул и посмотрел на секиру. Человек заметил, куда он смотрит, и мрачно расхохотался. — Пошли, — сказал он, — я не сделаю тебе ничего плохого, это для того паразита, который только что сбежал. — Только тут он рассмотрел, насколько молод Фазад и сузил глаза. — А ты не слишком задержался снаружи? Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я ищу Гарна, сенешаля семьи Иремэдж.

— Тогда ты нашел то, что искал: Гарн — так меня зовут. Теперь ты знаешь мое имя, а твое?

— Я… я Фазад.

— Фазад? — повторил Гарн, его темный лоб сморщился, он пытался вспомнить, где слышал это имя раньше.

В первый раз за все время мальчик отвел взгляд, как если бы не был уверен в том, что скажет дальше, как если бы прошло слишком много времени с того момента, как он что-нибудь говорил, и слова, которые он так часто произносил в уме, никак не шли с языка.

— Давай, парень, — ободряюще сказал ему Гарн.

Фазад тяжело сглотнул, набрался мужества, потом опять повернулся к сенешалю. — Правда ли, что твой лорд, Артан Иремэдж, и Граф Фаларн из Тралла, поклялись нерушимой клятвой вечно защищать честь и кровь друг друга, даже после смерти?

Красное лицо гиганта внезапно побледнело, темный лоб нахмурился, и он насторожился. — В жизни не слыхал, чтобы кто-нибудь так странно представлялся, парень. Но ты прав: действительно, они поклялись друг другу прямо перед великой битвой у стен Тралла.

— А Лорд Артан, он еще жив?

Гарн покачал головой. Теперь настала его очередь тяжело сглотнуть. — Нет, он мертв: я один из всего его отряда вернулся домой.

Мальчик мрачно посмотрел на него. — Тогда ты остался последним, кто может исполнить зарок Лорда Артана.

Гарн еще больше нахмурился. — А теперь скажи мне, откуда ты знаешь об этой клятве?

Мальчик выпрямился. — Я Фазад, сын Графа Фаларна. Меня продали в рабство после битвы при Тралле; но сейчас я опять свободен.

— То есть ты сбежал? Откуда?

— Из того самого места, о котором ты говорил — из Тралла.

— Тралла? Но он в трех сотнях лиг отсюда.

Фазад поглядел обратно, на широкий проспект, ведущий к центру города и за него, в замерзшие окрестности Перрикода, а дальше к Огненным Горам и Траллу. — Да — три сотни лиг, — ответил он, — и ты спрашиваешь себя: как он сумел, совсем мальчик, пережить холод, голод, снег и волков? Иногда я сам себе поражаюсь. — Фазад замолчал, опять повернулся и поглядел на Гарна, как если бы сомневался в бывалом воине. — Ты веришь в магию, сенешаль?

— Магия? Еще один странный вопрос. — Теперь отвернулся Гарн. — Возможно, когда-то я верил, — наконец тихо сказал он. — Я верил, до того дня на поле Тралла, когда Жнецы скосили наш отряд, как траву на лугу, проклятые вампиры повылазили из всех могил, а наши волшебники стояли и ничего не могли сделать. После этого я не знаю, верю ли я вообще хоть во что-нибудь. — Тут он указал на герб, вырезанный на воротах. — За исключением этого дома и чести семьи.

Фазад повернулся и потрепал Тучу по холке. — Три вещи помогли мне без опаски перевалить через Огненные Горы, проехать через лес Бардун и по равнинам Суррении. Туча — первая. Тебе ничего не говорит это имя?

Гарн покачал головой. — Ничего.

— Это лошадь Барона Иллгилла.

— Иллгилла? — как во сне повторил сенешаль. Услышав имя хозяина, Туча негромко заржал, шагнул вперед через снег и обнюхал тунику Гарна. Сенешаль с удивление посмотрел на серого в яблоках мерина, который в ответ посмотрел на него темным взглядом коричневых глаз, так непохожих на глаза его нынешнего хозяина; в глаза коня светился полу-человеский, полу-животный ум.

— Это необычный конь, поколение за поколением он жил в Тралле, во дворце Иллгилла. Он говорит со мной, а я — с ним. Он, через все опасности, привез меня сюда, где, как он знает, у меня есть друзья, — продолжал мальчик.