Я встала с постели лишь спустя два часа после ухода Ольги. Ноги были словно ватные и с трудом держали меня. Влажная футболка неприятно липла к телу. Температура спала, но облегчения это не принесло. Горло нещадно драло, а каждое движение отдавало пульсирующей болью в голове. Я прошла в ванную и включила воду. Но подкатившая к горлу тошнота нарушила планы. Я опрометью бросилась в туалет, зажимая рот рукой, и склонилась над унитазом. Рвотные позывы не прекращались, но ничего не происходило. Перед глазами замелькали белые мушки. Я сделала глубокий вдох, и в этот момент раздался звонок. Он разлился по квартире мелодичной трелью. Потом в дверь настойчиво постучали. Опираясь о стену, я вышла в коридор. Звонок повторился. Потом еще раз, и еще. Я дернула замок и замерла на пороге.

– Ну, здравствуй, моя хорошая…

В шаге от меня, ухмыляясь стоял Пашка. Инстинктивно я отступила назад. Какого черта я открыла? Попыталась захлопнуть дверь, но Круглов не дал. Выставив вперед ногу, он втолкнул меня в коридор.

– Не рада меня видеть?..

Склонив набок голову, он изучающе смотрел на меня и улыбался. Внутри все сжалось, и сердце застучало как сумасшедшее.

– Какая жалость, Жень.

Пашка отвернулся и закрыл дверь. Щелкнул замок. Я ощущала себя животным, которого загнали в угол. В груди шевельнулся страх. Но, упрямо вскинув подбородок, я отрывисто бросила:

– Зачем ты пришел?

– А разве непонятно?

Круглов притянул меня к себе, и я ощутила резкий запах алкоголя. Попыталась вырваться. Бесполезно. Пашка скользнул губами по моей щеке, вызывая в теле неприятную дрожь.

– Ты такая сладкая, Жень… Давай решим все миром. Я потерял фирму и взамен Лешка предложил тебя. Равноценный обмен, хотя, боюсь, он продешевил. Никакие деньги не стоят такой красоты.

Я замерла, не в силах поверить в то, что он говорил. Это бред. Я замотала головой. Злость придала мне силы и, отчаянно рванувшись из его рук, я на короткое мгновение освободилась.

– Уходи!..

– И не подумаю, - он схватил меня за волосы и дернул к себе.

От боли потемнело в глазах. Горячие руки жадно ощупывали мое тело. Скользили по плечам, спине.

– Хорошая моя, не сопротивляйся, будет только хуже…

Попыталась вывернуться и ощутила твердую выпуклость, упершуюся в бедро. Меня захлестнул ужас. Извернувшись, ударила его коленом в пах. Круглов взвыл, но из рук меня не выпустил. Пальцы стальной хваткой впились в плечи.

– Сука…, - прошипел он.
– Хочешь поиграть?..

Он наотмашь ударил меня по лицу. Щеку обожгла острая боль. Из уголка рта побежала струйка крови. Круглов швырнул меня к стене и придавил своим телом, раздвигая коленом ноги.

– Я трахну тебя в любом случае. И в этот раз доведу все до конца.

Мысли метались в голове. В отчаянии я нырнула под его руку, но Пашка дернул меня за волосы и потащил в комнату.

Нет… Нет… Я не хочу… Я…

Перед глазами все поплыло. Ноги подкашивались. Я должна бороться. ДОЛЖНА. Пашка бросил меня на кровать, я перекатилась к краю. Сгруппировалась, чтобы нанести удар. И задохнулась от боли, пронзившей живот.

– Не надо, пожалуйста… - я захлебнулась криком.
– Я... беременна…

Круглов изменился в лице и, резко склонившись ко мне, сжал мои плечи.

– Повтори…

На его скулах заходили желваки.

– Я…

С минуту он молчал, а потом… засмеялся. Хрипло, отрывисто.

– Значит, ты беременна, - выплюнул он. – Ну, надо же… Никогда не трахал беременную... Ты у меня первая… Люблю пробовать что-то… новое.

У меня перехватило дыхание. В отчаянии я закричала, но Круглов, навалившись сверху, впился в мои губы. Его язык скользнул в рот, и я сжала зубы, ощущая железный привкус крови во рту. Дальше были только слепящие вспышки, следующие за ударами. Пашка методично бил меня по лицу, плечам, груди.

– Маленькая тварь… Ты ничего не понимаешь, сука! Ничего!..

Я перевернулась на живот и в следующее мгновение услышала треск разрываемой ткани. Пащка срывал с меня штаны. Отодвинув тонкую полоску трусиков, он зарычал.

– Тебе будет хорошо, Женя. Так, как никогда не было с ним…

Горячая плоть толкнулась в меня. Я дернулась, пытаясь отползти, но Круглов притянул меня обратно. Протяжный стон разорвал тишину, и меня пронзила боль. Господи, за что?.. Я хотела умереть. Сжала зубами покрывало, глотая слезы.

– Тебе ведь хорошо, Жень?..

Он вышел из меня и, перевернув на спину, снова вонзился в мое тело.

– Смотри на меня. Я хочу, чтобы ты знала, кто тебя …, - Круглов выругался. – Я сказал - смотри.

Я отвернула голову, и Пашка схватил меня за подбородок, вынуждая смотреть. Искаженное от удовольствия лицо. Проступившие на лбу вены и горящие темные глаза, в которых светилась безумная радость.

– Ненавижу тебя… Ненавижу…

Снова удар по лицу и привкус железа во рту.

– Ненавидь, сука. Мне все равно.